Тебя украли и увезли, промыли мозг, одели в черные хламиды. Я не знаю, где ты. Но я пускаюсь в путь. Одна, потому что друзей или родственников у меня (больше) нет. У меня немного вещей, про деньги я и вовсе молчу. Для меня важно лишь то, чего меня лишили. Пока у меня нет тебя, мне не нужно ничего, мне не дорого ничего.
Я ночую то тут, то там. Тем, кто добр ко мне, я говорю правду: просто мне уже наплевать на то, кто и что подумает.
Находятся люди, которые просят у меня разрешения пойти со мной: то ли они вдохновлены моим рассказом, то ли они даже более одиноки, чем я сейчас. Бесцельно идти куда-то, вслед за кем-то, оставив всё то немногое, что у них было. Рисковать свободой, а, может, и жизнью.
Долгая дорога на подножном корму и ночёвки в полях, но какая мне разница, если у меня есть возможность снова оказаться рядом.
Некто из моей "свиты" слышал, что в одном из замков готовится какое-то грандиозное празднование: торговцы овощами сплетничают, что кухарки жаловались на обилие работы.
Я принимаю решение идти туда.
Мы, тем временем, попадаем в долину замков. Меня заинтересовала крепость слева от нас: весь воздух заполнен хрустальным звоном колокольчиков, исходящим из неё, а с площадки у самой высокой башни в небо устремляется бело-жёлтый луч света, конец которого растворяется в ореоле солнца. Я ошибочно приняла всё это за проводившееся богослужение и даже хотела предложить зайти ненадолго, поскольку только с божественной помощью мы справимся. Но одна из моих спутников, женщина по имени Ксения, предостерегает меня, что это замок ордена Исследователей: там живут изверги, которые проводят опыты на людях, а луч создается из жизненной энергии и душ пленников, заточенных в подземелье. И что на крепостной стене стоит у них исполинская линза, при помощи которой они замечают проходящих мимо путешественников, чтобы отправить за ними ловчих.
Мы сходим с дороги и, прячась за высокой травой, деревьями и кустами быстро преодолеваем участок дороги до поворота, на котором нас так легко заметить.
И, вот, наконец-то мы рядом с замком, в котором готовится то самое празднование. Мы стащили какие-то тряпки, простыни - что-то, чтобы замотать лицо и голову и стать менее приметными. С одной из верхних площадок звучит живая музыка, поэтому я направляюсь туда. Поднимаюсь на трибуну и вижу: ты, в своих черных одеждах, лежишь на спине на высокой сцене, по бокам от тебя стоят стражники, хотя зачем они, если ты даже не можешь встать. Я пробираюсь в самый левый угол трибуны - самый ближайший к тебе. Я здесь, ты чувствуешь? Я здесь, посмотри на меня! Посмотри, любимый, посмотри же! Твоя голова падает на бок, я вижу твои пустые черные глаза, которые из последних сил блуждают вокруг. Полдень, жара, палящее солнце и ни единого облака. Музыканты, барабанщики, запахи бьют в нос, гам толпы, их крики. Я снимаю с головы свой импровизированный капюшон. Белый. Твои глаза несколько раз пересекают то место, где стою я, перегнувшись через перила, и, наконец, останавливаются на мне. Я вижу, что ты перестал дышать, твои глаза раскрылись шире, ты узнал меня! Ты узнал меня, любовь моя, ты знаешь, что я рядом, что я сделаю всё (не)возможное, чтобы спасти тебя.
"Стража, уведите его с солнца, а то он не доживёт до свадьбы с моей дочерью! Обратно в темницу!" - кричит правитель этого замка, на секунду оторвавшись от музыки, напитков и обильной еды. Стражники подхватывают тебя под локти и волокут куда-то. Пока тебя тащят мимо меня, ты, не отрываясь, смотришь в мою сторону.
Я срываюсь с места и, рукой призывая всех моих спутников, отправляю их в разные стороны, а сама начинаю пробираться в башню: окольными путями, прячась от стражи я, наконец, попадаю на башенную лестницу, поднимаюсь наверх и... И на самой верхней площадке, под дверью твоей темницы, стоит монах.
И я понимаю, что я не смогу спасти тебя, не смогу увезти и спрятать. Мы не сбежим, мы не продолжим нашу жизнь, не начнём её заново, мы не поженимся, не обвенчаемся, я не рожу детей, похожих на тебя. "Можно я просто увижу его? Один последний раз? И я уйду и никогда не буду предпринимать попыток увидеть его снова." Монах смягчается и впускает меня внутрь.
Ты лежишь на полу, устланном соломой, всё такой же безжизненный, бледный и измученный.
Любовь моя. Я держу твою голову, приподнимая её над грязным полом. Дай я поцелую тебя. Я не смогу спасти тебя, не в этот раз. Мы не звери, мы не убийцы, просто люди, у которых нет ничего и никого. Дай я обниму тебя последний раз, дай я поцелую тебя. Тебе уготована участь быть мужем арабской принцессы, пусть это принесёт тебе счастье. Это последний раз, последний.