Он бил ее

Он бил ее, он бил словами,
Хлестал кнутом опасных строк,
Она любила, и едва ли
Могла понять, насколько строг.

Ему не лучше от ударов,
Возможно даже хуже где-то,
Но только кожа пылким жаром
Горела полосами света.

Как по арене конь ретивый
Она гнала по кругу бег,
И с дрессировщиком любимым
Лила слезинки через смех.

Ей говорили: «Хватит, детка,
Себя измучишь от кнута»,
А ей мила такая клетка,
Как будто детская мечта.

А он, себя не забывая,
Под вечер каждый день один,
В сердцах характер проклиная
Ей подшофе всегда звонил.

И часто ссорились и злились
И в гневе забывали вдруг,
Что то, над чем они молились
Все больше превращалось в звук.

Нельзя в любви пытаться править,
Нельзя стегать и бить кнутом,
Мне спину больше не оправить,
Вся в шрамах красным полотном.