Будь чем-то большим, чем возвращенье домой.
Год прерывается. В этой комнате стулья под током
И воздух – ножи. Свет здесь слишком густой,
Убивающий время своим непрерывным потоком.
Наше право воскреснуть. Но жить – это сложно и больно.
Руки – в красных чернилах от подписи приговора.
Моего приговора. И в шуме чужого застолья
Я пытаюсь услышать хоть слово, но ты задёрнула шторы
И свет погас. Зима. Я жду прерывания года,
Будто это хоть что-то изменит. Время уходит.
У дверей дожидается память, устав от поисков входа.
Люди коротают время в тягучей беседе о моде,
О русской идее и о чём-то мало понятном,
Быть может, о будущем. Сосулька характеризует
Направленье прогресса. Вечер кажется малость помятым.
Время упорно и методично рисует
На холсте тишины примитивный орнамент
Движений и звуков, и ты вспоминаешь о чуде.
Тени приходят. Тени становятся нами.
Смотрим в завтра и ждём, что же все-таки будет.
Войны сменяются снегопадом. Обещания – бегом.
Я верил себе, но боялся чего-то снаружи.
Глаза тёмных окон слегка припорошены снегом.
Витрины – застывшее небо и тёмные лужи.
Мир содрогнулся в припадке военного кайфа.
Мы предали время. Вдруг повеяло чем-то весенним.
Я ломаю перо. Холод молча вычерчивал график
На стекле декабря в ожидании воскресенья…