Дрожащий, нежный, ненасытный воздух
и в то же время не ухватишь суть.
Она готова в глубь веков свернуть,
и будущее бритвой полоснуть.
Забудешь с ней что значит лень и отдых.
Она безлична и она жива.
Она готова мигом воплотиться.
Она и клён и ясень, жук и птица
и собственная горе-голова
и все вокруг мелькающие лица.
Суть, жизнь, эфир, трепещущее поле,
не любит только в формах застревать
надолго. Ей бы степь, шальная воля.
Ей трудно имена запоминать.
Короста жмёт, прихватывает веки.
С навязчивостью бреда липнет день.
Шагают в ногу пепел и кремень,
домаршируют хоть бы и до Мекки.
Смеркается, закатных красок реки…