Я вижу смутную идею
в любом явлении земли.
Смотрите - как горят угли
и остывают, каменея,
в усувшем дереве, в траве,
в замёрзшей птице, в человеке.
Бог теплится в глухой молве,
в коротком, безобразном веке.
Он держится в тоске людской,
он еле дышит, еле греет,
он в ядовитых красках млеет,
он заперт гробовой доской,
гнилушками в болотах тлеет,
кружится снежною пыльцой,
взлетает маревом на крыши.
Он жив ещё, он слабо дышит,
ложится тенью на крыльцо
и бред мой, к сожаленью, слышит.
Он проникает даже в стих
и придаёт ему тональность.
Как мёртвые, прозрачен, тих,
он – наша горькая реальность.