Я много слов
напрасно отпустил
во внешний мир, не понимая сути
февральских,
чуть подтаявших, белил
у векового дуба на распутье
почти до дыр заезженных дорог,
давным-давно проложенных не нами.
И дуб стоит
растерян и убог,
и в Паркинсоне чуть дрожит концами
нагих ветвей.
А путники в авто
за горизонты новых лихолетий
уносятся,
не думая о том,
что он стоит безмолвный, но свидетель.
Немой свидетель очень многих войн,
проклятий, стонов, сожалений, вздохов,
свидетель бед,
отсыпанных с лихвой
моей стране
безжалостной эпохой.
Пока над полем дремлет тишина,
дуб вековой
молчанья не нарушит,
но думает,
что новая война
готовится идти по наши души.
12.02.17.