Если только стучать не устанут сердца,
Если разом всех смерть не настигнет,
И не станут служить небеса подлецам,
Этой песне не будет, не будет конца,
Лишь изменятся ритмы да стили.
Эта песня, как жизнь, и стара, и нова.
Жжёт и стынет в груди, как простуда.
В ней простые неброские, вроде, слова
В беспорядке разбросаны, как острова,
Но списать их нельзя ниоткуда.
Ей не скрасить ничей одинокий уют.
Не исполнить её под фанеру.
Это колокол льют. Это орды идут.
И аккорды её не в динамики бьют,
А по нервам, по нервам, по нервам
Если тело чужое, в дыхании сбой.
А в движеньях то радость, то вялость,
Не поможет приём панацеи любой,
Если вдруг человек не владеет собой,
Без другого на миг оставаясь.
Если ночь отменяет привычный спектакль
Добрых снов, и не спится, хоть тресни.
И судьба в пух и прах, и еда впопыхах,
А расчёты и формулы вязнут в стихах,
Это, значит, рождается песня.
И ни слова, ни ноты в неё не ввернуть,
Эта песня не наше создание,
А уйдёт-пропадёт, не пытайся вернуть.
Это Млечный, усеянный звёздами путь.
Звёздный хаос души и сознанья.
Если всё-таки биться устанут сердца,
Всех надломленных и обделённых,
И прогнётся Земля под пятой подлеца.
Всё равно этой песне не будет конца,
Если выживут двое
влюблённых.