Ты пытаешь меня
полноценной ясельной группой
почемучных кашененавистников.
Я седлаю коня,
и несу вдохновенно и глупо
о всесвятости фиговых листиков,
о преступном вреде
этой пёстрой, цветной, базарной
разноткани, зовущей спрятаться.
Я всегда и везде
вожделею тебя казармой
азиатских стройбатовцев.
Ты вставляешь концы зарядок
в пещерки наноуродцев,
чаёвничаешь,
и медленно
раз…
де…
ва…
ешь…
ся…
Потому ли я более краток,
чем положено землепроходцу
для запашки и сева?
Но со мною ты вряд ли бываешь вся.
Тишину леденя,
ты плывёшь на полу, на кровати ли,
не туда, не со мной.
И, когда устаёшь
почемучить ему, безответному,
ты пытаешь меня
полноценным отрядом карателей.
Разве можно
привыкнуть
к этому?