Рассвет был сер и день убог
в пыли заброшенных дорог
и тех, кто помнил слово «честь»,
по пальцам можно было счесть.
Но что я мог тогда понять,
что оценить, кого поднять?
Да и сейчас не знаю я
ни тайн, ни смысла бытия.
И за душою ни гроша.
Тем смерть, наверно, хороша,
что вечно оставляет в долг
билет в загробный свой чертог.
Но если смерть всего лишь сон,
то снился мне нередко он,
и ты со мною говорил,
оставив ночью сень могил.
Я поминал тебя в церквах.
Молитвы не поднимут прах.
Они всего лишь скорбный крик,
чтоб обернулся ты на миг.
И если слышишь ты меня,
возьми небесного огня
и освети слепой мой путь,
дай снова на тебя взглянуть.
Там в неизведанной дали
со мною дружбу ты продли.
Где тишь и ангелов полет,
где тает жизнь, как тонкий лед,
где Бог с тобою говорил,
где время ты остановил,
мои растерянность и страх
горят печатью на устах.