И уж если гибнуть наверняка, то с его дыханием у виска. Но пока растёт за строкой строка, становясь мне дочерью или сыном, обретая тело из слов и рифм, предрекая новые сентябри, нет резона клясться и говорить, что он нужен просто невыносимо.
Он - пожар мой, дикий, слепой, степной. Он из тех, кто чувствуется спиной. И когда во мне он встаёт стеной, извлекая воздух из кровотока, рассыпаюсь в пепел. Чтобы потом, под его руками и жадным ртом вновь собраться в целое. Знал бы кто, как нужны мне эти мгновенья, только...
Наплевать на жажду и виражи. Я хочу спокойно и тихо жить, а мужик... Да есть у меня мужик: не хватает звёзд, не поёт мне гимны, но стабильно греет. И не ворчит, хоть прекрасно знает - неизлечим тот, один-единственный из мужчин, что в висок мне дышит, когда я гибну.