Распутицей промозгло замутнённое
Уныло-пасмурное близилось ко мне.
То из далёка-далека гремели дроги,
Скрипуче-тяжкие стащили другов мне.
Рой вперебой орущих голосов
Меня приветствовал в пьянеющем угаре,
И брызги из клыкастых, бледных ртов
Мою одежду покрывали.
Не сложно было их узнать.
На этот клик мои отметины заныли
Со сластолюбием -
Так враг ведёт к могиле.
И трудно было устоять...
Уже не я, а мною без стыда
Чинилось окоянство сообща.
И, разжигаемая лихостью своей,
Там вседозволенность ползла на пир быстрей.
Разгул, бесчинствуя, звереет.
И тут меня под локотки
Заискивающе, заворожённо
Беспечность в оборот берёт
И сыти пиршей предаёт.
Тщеславие жеманится и прёт.
О сколько трухлой похвальбы
Ушам напели льстивы рты!
Гордыня с ленью увязалась.
Подумать только! и не лень,
Чуть усыпив, воровке лени
На то без видимых причин
Толкать гордыню на олимп!
На маковке роскошествует гад,
И обольщением к нему испытан взгляд.
Там надмевающие умствием галдят,
В кровавом отсверке справляя свой захват.
Там зависть - обожательница душ,
Удушьем обязавшая союз,
Бесовски деловита напролёт:
Всех мерою отравы достаёт.
Живучестью взманившие едва,
Распутство с жадностью опутали меня.
Страх-трусость дыроватым решетом
Отсеяли успехи на "потом!"
Тьма-тьмущая других мерзейших жаб
Испачкает, пускай ты трижды прав.
Временщиковых комариный взлёт
Кусанием бездолье выдаёт.
Так страшно стало за себя...
Заслуженно завещанное мщенье.
Что ж, Искуситель взял наживою меня.
А Искупитель дал спасенье.
Клейми своим Законом, сохрани
Нетлеющую сущность, Обличитель!
Я - персть, плодоношение Твоей любви.
Я - тайнопись Твоих открытий.