Ему никогда не нравились слишком ровные ноги,
Слишком большая грудь и слишком...
(Каждый мужчина остается в душе мальчишкой?)
Он всегда считал убогими
Тех, кто прикидывается малышками.
Он не любил малышек, но он их лайкал.
Это, словно любить зефир,
Но когда ешь его много, то не по кайфу.
Он, на самом деле, был настоящим.
Его ранили рассветы, закаты и ливни,
Никого не щадящие.
Он, в глубине души, любил чистую правду.
Только ее сам в себе задушил
- и это правда.
Он всегда мечтал встретить девушку настоящую,
Чтобы, когда гроза,
Не пищала от деланного страха,
А шла навстречу, голая и манящая.
Он всегда ждал ту, которая обожжет и согреет.
Только, когда встретил не понял...
И бросил ее в печь горящую -
Иначе он не умел/ не умеет.
(Как же еще проверить, что она настоящая?!)
Она не сгорала долго, как пуля серебряная.
Все, рассчитывая попасть в его сердце...
Только она не знала, что сил столько нет у него,
Чтобы найти ключи и отворить дверцы...
Дверцы души его хрустальные, золотые, тяжелые, тонкие...
Преодолеть самого себя, отпереть...
Мы так часто теряем на пороге все самое звонкое,
То, что должно осветить наш путь, зазвучать и запеть.
То, что должно спасти нас, предпочитаем не видеть.
Соглашаемся на более понятное в данный момент.
И, конечно, никто никого не хотел обидеть.
Самое страшное в жизни - любящих душ дисконнект.