Не вытанцовывает дед,
Хотя уже хлебнул горилки.
Себе накликал много бед,
Когда ошибся у развилки.
Не той дорогою пошёл
И очутился в гиблом месте.
Трухлявый старый пень нашёл
И с ним каргу с косою вместе.
Печеньки на Майдане ел,
И пронесло его с той пищи.
Остался старый не у дел,
И ветер лишь в кармане свищет.
С кастрюлями на голове
Роились с дедом словно мухи
Чуть повреждённые в уме
И колченогие старухи.
Напёрсточники развели
И лихо дураков обули.
Сидят уныло на мели,
Понюхав европейской дули.
Негоже никогда плясать
И прыгать под чужую дудку:
Свиные рыла будут ждать
И могут повредить рассудку.
Не вытанцовывая, дед
Стал тоже понемногу хрюкать.
Уже остался без штиблет
И нечем табаку понюхать.
Поднёс табак, а носа нет:
Одни лишь мокрые сопелки,
И вместо слов исторгнул бред
Дед из-за этой переделки.
Болото, не видать ни зги,
И хохотнула прямо в ухо,
Чтоб деду вынести мозги,
Вдруг шепелявая старуха.
С испугу дед наклал в штаны
И больше двигаться не может,
Кругом лишь слуги сатаны
И близкие по духу рожи.
Хотел вернуться на Майдан,
Чтоб разноногие старухи
Рассеяли его туман,
Но получил лишь оплеухи.
Какой же вытащил болван
У деда из кармана гроши?!
Шайтан-байдан, и как баран
Был дед нещадно облапошен.
Не понял дед, зачем же он
Взял сдуру на Майдане пряник
И провалился в страшный сон,
Зад изодрав о конопляник.