Все колочу в глухие двери
до тишины, в которой верят
и не заглядывая в рот.
Мир крашеный и нарочитый,
мир до противного начитан
и многословен до икот.
Все вывернуто наизнанку
от вымогательств до признаний.
Куда ни глянь: один испод.
В пространстве муть какой-то взвеси.
Не небо — потолок завесил,
и нечем, кажется, дышать...
Во мне броженье спелых вишен
и голоса, и ропот слышен,
что важно сделать этот шаг
из стен, глухот и запустенья
туда, где тихо, сокровенно
с душою шепчется душа.