Осталась ночь за краешком окна,
воды не зачерпнуть, не поделиться хлебом —
вся выпита и съедена сполна
и плоть, и кровь ее, и солнце очи слепит...
Ах, ночь, прости, прощай — была, была,
но, слава Богу, что ни корочки, ни крошки,
что выпалено прошлое дотла,
а сверху след мой снегом тихим запорошен,
засыпан, подморожен и тоска —
унесена уже весенним половодьем...
Ах, ночь, была,но выпита до дна
твоя сиренефиолетовая чаша
и опрокинута...Полна вина,
сама — своя, как, впрочем, собственная, ваша!