Конармия

 
Весь день
сижу на подоконнике –
взахлёб
читаю повесть Бабеля,
где на страницах
скачут конники,
кричат «ура»
и машут саблями!
Расставшись
с тесными казармами,
влекомая
советской манией,
на помощь
красная конармия
спешит
камрадам из Германии.
Мальчишкой
книжкам верил я…
Как и отцу,
мне возбуждённо он
утрами пел
про кавалерию –
будил домашних
марш Будённого:
«Мы –
красные кавалеристы
и про нас
былинники речистые
ведут рассказ:
о том,
как в ночи ясные,
о том,
как в дни ненастные
мы гордо,
мы смело в бой идём!».
Казачьи лавы
не добились славы.
И в этом нет
простых бойцов вины,
ведь доведи их маршал
до Варшавы
то в мире больше
не было б войны!
Увы и ах!
Разбитыми тачанками
забит до Львова
старый пыльный шлях…
И злобный лях
смеётся над останками
замученных им
пленных в лагерях!
Язык шипящий,
словно бы змеиный...
Тут вспомнишь Горького
«Старуху Изергиль».
А в Киеве
уже поют нацисты гимны,
преподнося полякам
«хлiб та сiль»!
Эх, рано ты,
тачанка-ростовчанка,
на запад
свой закончила поход…
По Новороссии
теперь стреляют танки,
губя народ
уже который год.
Но мир с враждой
не подменить притворством.
К победе путь
всегда у всех один:
сражаться с недругом
без всякого потворства,
что доказал нам
сдавшийся Берлин!
Живущие, как братья,
по соседству,
казаки с Дона
вновь спешат в Донбасс…
И мне опять,
как в том далёком детстве,
послышался вдруг бати бас:
«Высоко в небе ясном
вьётся алый стяг.
Мы мчимся на конях
туда, где виден враг.
И в битве упоительной
лавиною стремительной:
«Даёшь Варшаву! Дай Берлин!
Уж врезались мы в Крым!».