http://www.stihi.ru/2017/02/04/4137
***
Ряд коротких историй с Николаем Васильевичем в качестве центрального персонажа, почти каждая из которых повторялась неоднократно на протяжении многих лет его преподавательской деятельности, как раз и является основой моего рассказа об этом удивительном человеке.
ДВИЖЕНИЕ
После достаточно продолжительного вступления лекции на тему «Движение твёрдых тел» Профессор со словами:
-- А теперь я продемонстрирую вам практически, что такое движение! – брал кусок мела и с размаху запускал его в аудиторию.
Обычно «тело» благополучно миновало сидящих в аудитории, но известны случаи, когда мел попадал кому-нибудь в грудь или даже разбивался о лоб не успевшего увернуться студента.
После завершения процесса Профессор комментировал:
-- Однако то, что вы сейчас наблюдали, это ещё не в полной мере движение; это всего лишь МОДЕЛЬ ДВИЖЕНИЯ. А суть настоящего ДВИЖЕНИЯ хорошо осознаётся, когда летит крепкое берёзовое полено! На следующей лекции я вам продемонстрирую это.
На следующую лекцию Николай Васильевич действительно являлся с аккуратно завёрнутым в газетку поленом.
Всякий раз при этом поточная аудитория бывала заполнена не вполне обычным образом: студенты сидели лишь на самых первых рядах и на «галерке», а середина пустовала.
Расчёт был на то, что близко бросать Профессор не станет, а далеко не хватит силы.
Правда, случаев, когда берёзовое «наглядное пособие» было использовано с заявленной целью, всё же не было отмечено.
СИЛА
Это единственная история, в которой мне досталась заглавная роль.
На консультации перед экзаменом речь шла о силе (как физической величине).
По обыкновению, после теоретической части, Николай Васильевич перешёл к «демонстрации» сути на практике, а в качестве «наглядного пособия» был выбран студент Орехов.
Едва я встал, чтобы ответить на вопрос, что есть сила, подошедший вплотную Профессор резко толкнул меня в грудь – настолько неожиданно, что моя реакция изрядно запоздала, и я повалился назад, даже не сумев сгруппироваться.
Неизвестно, какие последствия имело бы моё падение, если бы сидящий позади Давид Лобжанидзе не успел подхватить меня под локти.
Когда я выпрямился, Профессор довольно похлопал меня по плечу со словами:
-- Теперь этот студент точно знает, что такое СИЛА! И я думаю, у него неплохие шансы завтра успешно сдать экзамен.
Несмотря на столь многообещающий комментарий, назавтра я, вместе со всеми остальными, был несказанно обрадован, узнав, что экзамен будет принимать не сам Профессор, а его ассистенты.
ХАЛЯВА
Экзамен. Трясущиеся от предстоящего кошмара студенты в последний раз перебирают в памяти свои жалкие, по их представлениям, познания в области теоретической механики.
Стремительно врывается Профессор и с ходу заявляет:
-- Сегодня я чрезвычайно тороплюсь, и для приёма экзамена у меня крайне мало времени! Поэтому поступим так: кого устроит «тройка», подходите с зачётками, поставлю автоматом.
Большинство студентов немедленно срывается с места и, не веря столь невероятной удаче, выстраивается в очередь за заветной троечкой.
Профессор быстро ставит оценки и, когда поток счастливчиков иссякает, речёт:
-- А теперь подходите те, кто считает, что знает на «четыре».
Несколько человек из немногочисленных оставшихся получают обещанные «хор» и покидают аудиторию в полной эйфории.
Остаются всего несколько человек – самых самонадеянных и наглых, уверенных в том, что события продолжатся по тому же вектору.
Внимательно оглядев их, Профессор с искренним удивлением и нескрываемым раздражением спрашивает:
-- А вы что сидите? Считаете, что знаете предмет на «отлично»?! Настолько его не знает даже сам профессор!
И, выставив в оставшихся строчках зачётной ведомости «неуды», быстро уходит.
ХАЛЯВА-2
Начало истории точь-в-точь, как и предыдущей: ссылаясь на цейтнот, Профессор предлагает другой группе получить «тройку» без сдачи.
На этот раз, уже осведомлённые о произошедшем накануне, в очередь за оценкой выстраиваются почти все.
Профессор складывает в стопку зачётки, аккуратно поправляет края и неожиданно швыряет их в мусорную корзину с гневным комментарием:
-- И это будущие инженеры!!! Которые не пытаются даже малейших усилий приложить, чтобы попытаться сдать экзамен!
Встаёт и, обогнув ошарашенную толпу, сам подходит к каждому из крайне немногочисленных оставшихся, вписывает в их зачётки «отлично» в качестве награды за уверенность в своих знаниях, и торжественно пожимает руки.
На обратном пути смачно плюёт на сваленные в мусорнице зачётки халявщиков и покидает аудиторию.
АРМРЕСТЛИНГ
На очередном экзамене, по истечении времени, необходимого для письменного изложения тезисов по вопросам доставшегося билета, Профессор вдруг снимает пиджак, ослабляет узел галстука, закатывает рукав рубашки и спрашивает:
-- Ну, кто готов?
После некоторой паузы к профессорскому столу подходит самый решительный (или самый отчаянный). Однако Николай Васильевич совершенно не интересуется уровнем его знаний, и вместо ответа предлагает померяться силой «на руках».
Следует заметить, что, несмотря на уже довольно солидный возраст, Профессор был в великолепной физической форме, и силой обладал немалой; поэтому положить его руку редко кому удавалось.
Однако, независимо от исхода поединка, результат был одинаков.
Проигравший получал «неуд» со словами:
-- Слаб, слаб пока, нужно ещё поготовиться!
Немногие из победителей подвергались опросу:
-- Молодец! Спортом, наверное, занимаетесь?
-- Да, Николай Васильевич. Боксом.
-- О! Молодец, молодец! Похвально! Много тренироваться приходится? Наверное, тренировки две-три в неделю?
-- Четыре!
-- М-да… Четыре в неделю! Времени много занимает, учиться-то, наверное, совсем некогда…
Мой сосед по общежитию, Мелик Агасян, КМС по тяжёлой атлетике, прекрасно зная о результатах каждого из двух вариантов исхода поединка, решил схитрить.
По силе намного превосходя Профессора, он, тем не менее, не стал добиваться безусловной победы, а просто некоторое время держал руку прямо, не позволяя Профессору положить её.
Убедившись, что победить накаченного парня невозможно, Николай Васильевич освободил руку, внимательно глянул Мелику в глаза со словами:
-- Вы, очевидно, считаете себя умнее профессора? Тогда ответьте мне на один вопрос, в верности своего ответа на который я сам не слишком уверен.
И спросил о чём-то, о чём Мелик, на самом деле весьма немало времени тратящий на занятия спортом, не имел ни малейшего представления.
ПРОФЕССОР И ФРИЦЫ
Скромный по жизни, Николай Васильевич, тем не менее, изредка позволял себе некоторые «излишества». Например, поужинать в ресторане.
В один из таких вечеров он попросил у официанта подать, среди прочего, сливочное масло, на что тот со свойственной в те времена халдеям нагловатой манере ответил, что масла нет.
-- Как это нет? – удивился Профессор. – Вон, на том столике стоит!
-- Видите ли, это иностранцы, -- сообщил официант. – Немцы.
-- Что?!! – возмущению Профессора не было предела. – Немцы?! Я этих фрицев на войне бил, кровь свою проливал, а теперь они МОЁ масло жрут?!
И оттолкнув ошалевшего официанта, рванулся к столику «зарубежных гостей», одним махом перевернул его и врезал ближайшему от него изумлённому «фрицу» в челюсть, а второго пытался ударить ногой в живот, но промахнулся.
Скандал вышел грандиозный, однако пришлось его «замять» -- серьёзных мер к ветерану войны, орденоносцу, профессору, члену горкома партии и депутату областного Совета никто принять не решился.
Николай Васильевич отделался взысканием по партийной линии, однако даже это, довольно мягкое наказание, считал совершенно несправедливым, и многократно с возмущением рассказывал эту неприятную историю студентам на лекциях, нередко позволяя весьма небезопасные «антисоветские» высказывания по поводу случившегося.
Несмотря на общую нелюбовь к Профессору студенческой братии, этот его безобразный поступок вызвал к нему немалое уважение у воспитанных в духе советского патриотизма пацанов и девчонок, которым с малых лет навязчиво прививали стойкую неприязнь к «фрицам».
____________________
Вендетта. http://www.stihi.ru/2017/02/04/4242