О Л Ю Б В И
ЧАСТЬ 2
I
* * * *
Звонок. Сквозь наплыв телефонный
Беседа двух ищущих душ.
Чуть позже – свет лун заоконный.
Сон. Завтрак. Курение. Душ.
Чуть позже движенья прохожих.
Метро. Гул столицы. Глаза
И лица деревьев похожих
На тающих дней небеса.
* * * *
Я шел под собою не чуя
Земли, суеты и жары.
Неслись, пели чувства ликуя,
Даря мне живые миры.
Меня увлекая в нови.
Вся жизнь уместилась в слове,
Которым теплея, живу я…
Негромко шепчу вновь и вновь
Тишайшее слово «Любовь»,
Готовое вдруг всколыхнуться
И явью самой улыбнуться.
* * * *
От бед, от сует я очнулся
У двери твоей. В тишине…
Восторг в глубине расплеснулся.
И что-то случилось во мне!
На взгляд мой ответила мило –
Чуть голову ты наклонила.
Забавно потерла свой нос.
И мне улыбнувшись, спросила
Глазами: «Эй, что это было?..»
Войти пригласила. Шутили.
Молчали. И вслух. И – всерьёз.
Ни слова мы не проронили
О сне набегающих слёз.
О счастье нахлынувших грёз.
* * * *
Лучистые сны ниспадали
Простором на наши плечи.
С веками небес вековали
В единые миги встречи.
* * *
Сияя мгновенье лечит
Все чувства, слова печали.
И счастье в глазах высвечивает.
В них тихо затеплив дали.
* * * *
Я времени не тянул –
Отпущено – сколь дано.
Смягчало упрямость скул
Чувствительности вино.
Живое пространств кино.
Незримое тишью тайны.
Как дар сопереживанья.
Верь – не настает случайно
Взаимопониманье.
* * * *
Ты влагой благословенной
Таких ароматных чаев
Уютных, весенних, домашних
Наполнила теплые чашки.
Молчание. Чуткость… Мгновенной
Казалась бескрайность миров.
Сегодняшних или вчерашних,
Грядущих. Понятных без слов.
* * * *
Беззлобною чаяний властью
Нас обыкновенное… чудо…
Коснулось, как жизни причастье.
Как тихий напев ниоткуда.
* * * *
Что ж делать, коль ты так легка! –
Добавила в чай молока,
Как будто в молчание – мысль,
Как в слово наполненность – смысл.
Качнулась вдруг чашка простая
Волшебно, как будто – живая.
В твоей невесомой руке.
Скворченком кольнул пульс в виске.
* * * *
По сбивчивой линии счастья,
Как росчерка воздух в строке
Скользнула рука по руке,
Тихонько коснувшись запястья.
* * * *
Тепло, доброта незабвенны
Чуть соприкоснувшихся рук.
Безустальной и откровенной
Приметой забвенья разлук.
2
* * * *
Свеченье. Тепло и покой.
Ты воздух чуть тронешь рукой.
Оставив в нем знак тишины.
И отблеск грядущей весны.
Шепнешь мне реальность и сны.
* * * *
Твое обновлённое тело
Как будто туманом несмело
Дыша, облегчает ткань платья.
В тебе луч рассветный поет.
Глядеться в тебя… Мог ли знать я
По воле какого заклятья
Наитьем нам души ожжет?
И снова шепнешь: «Настает».
* * * *
Я тихо любуюсь тобою
Даст Бог, тишь нам души излечит
От бед и утрат. Веет вечер
Усталостью, влагой покоя.
* * * *
Туманна живая канава
За окнами. Мы – не случайны.
Естественны и нереальны…
Сквозь время сияет нам вечер.
Он чуть увлажняет слова.
Немного сутулит нам плечи.
Верь – мы – это мы. Не рисуясь
Не ищем друг в друге лжи, лести.
И – оба такие, как есть мы.
Вечерний просторный покой
Живет лишь тобою и мной.
I I
1.
В тебе целый мир сокрыт!
А как там мой личный вид? –
Вполне – так себе. – Побрит.
Не лыс. Не навязчив. Свеж.
А то, что в глазах горит,
То - отблески всех надежд.
То – просто лукавинки слез.
В плечах – не «косая сажень».
Зато – не приемлю поз.
Сегодня я верю даже,
Что снова учусь жить всерьез –
Не в масть мимолетной блажи.
2.
* * * *
Не клоун, не ряженый, нет.
Не рыцарь на пегом коне.
Но где-то в душе – пилигрим,
Пришедший сюда сквозь сырость
Окраин стихии мира.
И ставший собою самим.
И вспомнивший слово «Дом».
В сияньи твоем живом.
* * * *
Пришедший из тех времен
Где я толи – тень, толь – мим…
Там дни колебали дым
Неброских, простых икон
И странствующих картин…
Забыть серый сонм рутин
Ты мне помогла, дорогая.
Простор причастил нас маем.
Я был неисповедим.
Я искренне стал твоим.
3.
* * *
Забыть черный блеск гроз…
Избыть боль утрат и сомнений.
(Излить звучный космос мгновений).
В ответ на поток откровений,
Цветущих в тебе роз.
Хочу для тебя новь мгновения длить,
Я как повзрослевший сын Экзюпери,
Который был маленьким принцем.
Изведав галактики в лицах.
Я как позабывший всю двойственность лиц,
Как нищий, нашедший в священной пыли
Не ломаный грошик убогий,
А целостность чувства дороги.
4.
* * * *
Достоин ли в мире прекрасном твоем
Быть не королем, не пажом, не шутом?..
Не гордым воякой, что выиграл бой.
Всего лишь – твоим. И всегда – лишь собой.
******************************************************
* * *
Трагик спектакля с названием «жизнь».
Комедиант тишины невозвратной.
Автор и зритель. В простор беззакатный
Я выхожу из-за темных кулис
Звездных аллей, что с молчаньем слились.
Пламенных бездн, что сомнением жглись.
Сквозь эту сцену – я – просверком кадра,
В мир твой, как в звонкую вечность театра
Зыбко вживаюсь. Мгновение, длись!
Я здесь возник не на возгласы «бис».
Лишь для того, чтоб дышать этой сценой,
Где все реальностью дней полноценно.
* * *
Мгновением – промельк мыслей.
(Мгновеньями – промельк в мыслях)
Слова дополняют числа –
Минут, дней, недель и лет.
В глазах снова реет свет.
* * *
Таинственная беседа.
Немолчный гул двух сердец.
Он в нас избывает беды.
Рассеянный свет колец
Сатурна и зыбких нитей,
Сливающихся в зарницы –
Всех самых земных наитий,
Овеявших наши лица.
* * *
1. Коснешься вновь ты струн своей души
И зазвучит она легчайшей скрипкой.
Как будто скажешь: «Музыкой дыши.
Лишь ей звучи и вдумчиво и зыбко».
Чуть погодя аккордом фортепьяно
В твоих глазах всплеснётся глубина.
Ты в этот миг свободна от изъяна,
Изящных нот звучанием полна!..
2. Глубокий вдох. Приподнимаешь брови
И тотчас – эхом тишины волторны
Звучат в ответном отклике моем,
Сияя, вновь омыв глаза огнем.
И отдаленной барабанной дроби
Гул нарастающий. Ему покорны
Искристых чувств лучи. Сквозь окаем
Моих ночей. От них светло, как днем!..
Звучим, друг в друге зыбко отразясь.
Сегодня – в этом – наша суть и страсть.
О М О Л Ч А Н И И
* * *
Молчанье в нас открыто для прозрений,
Что в родственности с пылкостью ветров
В двух душах воскрешают вихрь мгновений,
Невысказанных, но звучащих слов.
* * *
Так много сказано, увы, так много.
Напрасен каждый лишний, ложный слог.
Мы смотримся друг в друга тихо, долго.
Так в сердце пламенеет кровь,
Так начинается любовь.
* * *
Вновь различима правда между строк
Страниц, что свежесть ветров отворяют.
Свободно распахнув глаза в рассвет,
Что к единенью души приближает.
Единый ритм сердец на то – ответ.
* * *
1. Сияет яркость нежностью стремлений,
Творящихся в исканьях измерений.
Ведь это невозможно утаить!..
В сплетеньи слов и душ я вижу ясно
Целительную человечность – нить.
Над ней ни беды, ни года не властны.
(Над ней ни время, ни беда не властны).
2. Я вновь, скиталец памяти своей
В потоке дел и в круговерти дней.
Прошедший семь кругов былого ада…
Спасённый совестью и звонким ладом…
Тобой живя, дыша и дорожа,
Способен время приостановить.
Лишь обретя спасительную нить,
Волненьем вновь поёт моя душа.
* * *
Ты – всплеск небес! Мне не хватает глади,
Всего лишь мига, чтобы в легкой пряди
Твоих волос, что всколыхнул рассвет,
В тебе – в твоих чертах, движеньях, взгляде
Увидеть сквозь неизъяснимый свет –
Освобожденье ото всех сует.
Но миг настанет – новью вышины.
В сияньи обновленных дней весны.
* * *
Когда в себя мы верим непритворно,
Мы – непосредственны, непринужденны.
Свежи, ярки в суждениях своих.
И отражается исканий вихрь
В такие дни в свеченьи глаз живых.
* * *
В нас тишины потоки звонко-зыбки.
Тишь вторит эхом нашим голосам.
И лёд и пламенность, слова, улыбки,
Лучи проносятся по временам,
По золотым мирам и виражам.
* * *
Мгновенье светом волшебства продлиться.
С живительностью искренне-задорной
И проницательностью чаровницы
Ты шутишь. Веря в быль и небылицы.
Чаруя и играя шутку в лицах.
И вдруг грустинкой вспыхнет непокорной
Твое лицо. И прядь твоих волос
Вмиг всколыхнется ярко, но не вздорно.
Чтоб скрыть иль скрасить, в шутку ли, всерьез, -
Соленость влаги набежавших слез.
* * *
Глубокий вдох. Разлет ресниц просторный
В словах, слетевших с губ – частицы нови.
И вдруг молчишь, приподнимая брови.
И я молчу. Мы – оба – об одном:
О том, что так затрагивает душу,
Что можно лишь смотреть – глаза в глаза,
Неосторожным словом не нарушив,
Плывущие сквозь души небеса.
* * *
Мы искренни. Свежи. Непринужденны.
В глазах видны лучи и всплески крыл.
Когда в себя мы верим непритворно,
По мановению Господних Сил.
Р А З Г О В О Р Ы (ОБЩЕНИЕ)
1. Ты говоришь о разном так душевно,
С естественностью чувства, с теплотой.
Быть может, слово и не совершенно,
Но слыша невесомый голос твой,
Любуюсь, искренне дышу тобой.
Когда задумчиво, легко, мгновенно
Слетают вёсны с губ твоих напевно
Улыбкой не надуманно живой.
Слетают вёсны в тишины напевность.
Словами с губ, в нас плавность и покой,
Порыв. И счастья огонёк живой.
2. Я мягко вслушиваюсь и сродняюсь
Со словом, от которого меняюсь.
И спорю и молчу. И соглашаюсь.
И, сопереживая, проникаюсь.
И вымысла мистическим узором
И правдой, похвалою и укором.
И даже шуточно-забавным вздором.
3. Я забываю всю свою мятежность.
Слетает слово губ твоих. В нем – нежность.
В нем – описанье раннего тумана,
Где ты усталой тенью затерялась.
В груди оберегая от обмана
Живого сердца трепетную малость.
Так хочется вернуться в теплый дом
Из мороси, из одури обманной.
Калачиком свернуться в кресле. Плавно
Позёвывать на влагу за окном.
Молчать и тихо думать о своем.
И вспоминать, как призрачные боги
навеяв мысль, вплели в простор виденья.
Возник из невесомой поволоки
Фантазий рой – игра воображенья.
Но через миг от смеха брызнут слезы.
Вдох. Пауза. И ты сказала : «Веришь?»
Не призраки, не сказочные звери (феи)
В тумане шастали и робко блеяли (призывно блея)
Обычные (соседские) задумчивые козы!»
4. Рассказываешь – солнцем, зноем веет
Из детства звонкий и счастливый смех.
«Ты не поверишь! – Мне никто не верит».
- «Охотно верю, - ты ведь не из тех,
Кто рассказав мне кучу ерунды,
Добавит – в этом только – пол-беды?...»
- «Из тех, из тех» - мне скажешь уголками
Своей улыбки… - зыбко – с огоньком.
Да весь рассказ-то, собственно, о том,
Как, будучи детьми, ты и твой старший
брат –выдумщик и хулиган пропащий,
В тележке простенькой, из магазина
Везли домой поклажу с молоком.
Неинтересно «топотать» пешком.
Хотелось смеха и «адреналина»!
Что ж делать – коль мальчишка в меру сил
Тебя в тележке лихо прокатил,
Со свистом, гиканьем и звонким смехом.
А кочки и клуб пыли – не помеха.
Что ж делать – коли так? – спасибо что
Из вас двоих не пострадал никто.
Уж, если что случилось и не так –
То – мелочь: молоко – немножко «чвак».
5. А «эти беспокойные еноты –
Такие наглые, такие… милые!»
А «горстка старых домиков на фото» -
Сумбурно-чудные, слегка застылые
Кусты, места, поросшие травой…
Смотря на них, уходишь с головой
В запечатленный миг. И – вдоль дорожки
Невольно видишь вкрадчивую кошку,
Что вдруг мелькнет на стареньком порожке.
Ты понимаешь – в этом тоже - что-то.
Она не знала, что на зыбком фото
Ее вобще-то – вовсе даже нет.
Но все ж оставила свой юркий след!
6. Ты вспоминаешь сон. В нем ты на крыше
Ласкает кожу солнечный поток.
Сияя, свет вздымается все выше.
Играя в «чёт и нечет», в «громче-тише»,
В «светлей-бледней». И мягкий ветерок
Пылинки тихо всколыхнул у ног.
А ты лежишь расслабленно – тиха,
Как и положено лежать во сне.
С собой и тишиной наедине.
Живот твой холодит при вздохе каждом,
В себя вместивший предвкушенье жажды –
Пакет, чуть остуженный, молока.
Поклажей, что для живота легка.
И над всем этим – в небе – облака.
Позволь-ка мне нарушить с нетерпеньем
Волшебность твоего уединенья. –
Я заглянул тихонечко сюда.
Надеюсь, это тоже – не беда.
Ответишь уголком улыбки – «да».
Мне разделять забавно и приятно
пространство твоего воспоминанья.
И верить в безыскусность пониманья.
И слушая, и видя – ощутить
В сиянье мысли – осознанья нить,
В движенье слова – солнечные пятна.
7. А знаешь, в глаз твоих спокойном взоре
Почти, как молоко застыло море.
Таким оно бывает в ранний час,
Чуть осветленное рассветом глаз.
8. Опять молчанье. Кажется, что тишью
Напоены глаза, сердца и души.
Но прошуршит листва пугливой мышью.
Не дай Бог мышке – крохотной проныре
Случайно искупать себя в кефире
(Конечно мышь несчастную спасли
конечно отпустили восвояси,
чтоб вспомнить это невзначай, без связи
с днём наступившим. В общем – как могли).
Ведь, помнишь – ты рассказывала – было
Иль не было? Неужто позабыла?
А, впрочем, то – неважно. Слушай! Слушай! –
Ведь миг безмолвия дождем нарушен!..
9. Невольно вспоминаешь сон во снах.
И тихо говоришь: «А как-то раз
Сквозь дождь возник волшебный свет в глазах,
Приснился мне гул, грохот барабанов…»
Я, вслушиваясь в тихий твой рассказ,
Нежданно чувствую мощь ураганов
Сквозь тишь твоих чуть увлажненных глаз.
В глуби душевной, неустанной вижу
Слов колебаньем ярко увлечён –
Наверное, почти такой же сон:
Гул множества сливающихся в танце
Напористых движений африканцев,
Явлений, дрожи, барабанной дроби…
И вновь – молчим, приподнимая брови.
10. Ты говоришь, что любишь шум дождя,
И наступающие погодя
Сны вечеров, наполненные влагой.
А дождь из слов овеивает нас
Как дальних стран неизъяснимый вальс.
Он замирает в душах плавной сагой
Со странствующим ветром принесённый,
В беседу нашу чудом вовлечённый,
Он возвышает мысль. Он – здесь, сейчас.
11. Откуда этот странный свет янтарный?
Как эти выси призрачны и зыбки…
Сквозь перестук дождинок неустанный,
Плывут из ниоткуда звуки скрипки.
Не знаешь нот, но в проявленье духа –
В тебе есть чувство внутреннего слуха.
Ты вся – из космоса, добра и света.
Ты наяву – как будто небом грезишь.
В твоих словах мне видится планета.
Пронизывают все ее широты
Созвучия, в которые ты веришь, -
Лучистые, сияющие ноты.
В сияньи слова – мир, тобой овеянный, -
Звучащей жизни вдумчивое око…
Все переливы нот изящной скрипки
Придуманной, но так – реально зыбкой,
Что прижимаешь ты чуть неуверенно
К плечу… И лодочка твоей улыбки
Плывет по все земли живым притокам.
12. Спасибо за беседу, нежный друг.
В твоих словах все искренне и ново.
Порой серьёзно, а порой забавно,
пронзительно, и вдумчиво, и плавно…
В них буду помнить каждой буквы звук,
Когда дорога потрясет основы.
И я вернусь в реальность из иного.
И разомкнется откровенный круг.
Спасибо за великое в немногом.
Из искры пламя вспыхнуло не вдруг.
Но слово, что возникло без потуг
Без фальши и надуманного слога
Воистину – дается нам – от Бога.
ПРО ТЕБЯ, МЕНЯ И ПЕТСОНА
Молчим. Рисуем. Я вполне не торопливо
Пытаюсь Петсону придать достойный вид.
Его я строю, словно мачту корабля –
Вполне достойный вид – от пяток до макушки.
Ты на бумагу чуточку не терпеливо
Выплескиваешь краски. Тотчас на листе
Все оживает, будто бы лишь миг
И это чутко нарисованное чудо
С бумаги выплеснется в воздух. – Прямо в явь.
Мы с Петсоном глядим, как ты легко творишь.
Нам лихо подмигнуть хотелось бы тебе.
Но Петсон – холостяк от пяток до макушки
И я, твой гость и друг, не терпим глупой спешки
И потому мы – в высшей мере деликатны :)
К О Т Е Н К У Ф И Н Д У С У
1. Решается волнительный вопрос.
Вот только б Финдус не совал свой нос
В сей очень деликатнейший вопрос.
Хотя, что делать – если нос имеешь –
Уткнуться надо им во что-нибудь!
И тут уж не поделать ничего.
2. Котейка, любопытная шпана,
Скажи-ка, Финдус, спорить недосуг –
Что так хитро пушишь усы? –
Опять стянул мои часы?..
3. Послушай, малый, эй – не дергай носом
И не ревнуй меня, ну, не ревнуй…
И не ворчи, что я лишь – «оболдуй»,
Что «помесь я – жирафа с пылесосом».
Поверь – ты свой получишь поцелуй.
И за ушами вкрадчиво тебя
Почешем искренне, вполне любя!.. ;
* * *
Мысль – сила. Ты права, так говорят –
Тебе и «Бусе» «сладость с хрустом» к чаю? –
Почувствую – и привезу печенье –
Со вкусом вафли, с привкусом дороги.
* * *
О, с чьими мыслями сроднились наши
По ходу жизни, на кругах веков?..
То можно видеть, ощущать. И даже
Частично, в интонациях, меж слов
Осуществить, пока их образ нов,
Точней – не замутнён ничем излишним.
Быть может, так мы молим пред Всевышним,
Освобождая память от оков.
* * *
В нас – льда тонка невидимая кромка!
Опять вокруг нас все настолько звонко,
Что за легчайшей воздуха стеной
Вновь осязаем целый мир иной…
Но осязая тонкие миры,
Мы не вступаем в правила игры.
Нам навевающий химер покой,
И в час, когда сомненья жмут стеной,
Когда миры идут на нас войной –
Земным – земнее – ближе – шар земной.
* * *
Ты кистью плавною своей руки
Накрыла кисть, на кончике которой
Переливались, - словно огоньки –
Смешенье красок… День свершал круги
Пересеченья мыслей, красок, взоров…
Твое лицо сияло ветром счастья.
А на листе сияли в одночасье
Все краски дней, ночей, все мира части.
* * *
Поверишь? – Перед тем, как позвонить
Тебе в очередной, как в первый, раз –
Терзал я на своей гитаре струны.
И акустической гитары звук
Пронзительной электро-кодой вдруг
В тугом динамике магнитофона,
Еще не подключённого к сети,
Как сильный выплеск чувства из груди
Возник!.. Чуть позже – «в девять без восьми»
В недолгом разговоре телефонном
Ты с неким удивлением, невольно
Упомянула мне про ультразвук.
И я почувствовал, как свежей нотой
Почти как той, живой электро-кодой
Мысль, всколыхнувшись, вспыхнула на миг.
Сквозь перепутья, жар и холод стужи
Донесся из глубин дельфиний крик –
Речь афолины – мистики язык.
Я ощутил его самою кожей
Он был сродни полету ультразвука.
* * *
1. Я знаю женщин с алыми губами,
Что красят веки и наносят блики
Тушь, тени… и кичатся каблуками
французскими, «в которых самый шик».
Лелеют свой «роскошный маникюр»
И молятся на платья от «Кутюр»,
Что будто бы их делают смазливей.
Но я не видел женщины красивей,
Чем некая знакомая моя!
Не признающая ни фальши лоска,
Ни глупые причудливые блестки.
Мне дорога – что в доброте простой
Умеет быть естественной, собой.
2. В твоем лице случилась чувств игра.
С лукавинкой задорной ты спросила:
«Да кто ж такая – не моя ль сестра?»
При этом оставаясь нежно-милой.
3. Отвечу: «Лишь решишь поунывать,
Иль с веком не шутя повековать,
Со мной за жизнь слегка потолковать :)
Поверь – отсюда выводы просты –
Сестра здесь не причем, при всем здесь – ты.
* * *
Хоть в Муромских лесах, где мачты сосен
Плывут сквозь зелень океана вёсен…
Хоть в круговерти жизни городской,
Допустим, где-то на на кругах Тверской)
Держа в уме досужие дела,
И в сердце мысль, и радость, и покой,
Ты мне понятна и всегда мила.
* * *
1. Ты сделала подарок мне. Спасибо.
Ты снова подарила мне себя.
Без «грима» и надуманности «нимба»,
Что про запас, сомнений не копя.
2. В тельняшке облегающе-задорной
С лукавинкой движений, глаз – не вздорной,
Но легкой, словно птичьего пера
Пушинка… Зайчик солнечный добра.
В казалось бы, обычных и неброских
Свободных брюках странного покроя.
В лице твоем и в вольности прически,
В парении, в летучем сне волос,
В невольном проблеске счастливых слез,
В смешенье чувств, не знающих покоя –
Свет солнца пронизал тебя насквозь.
Дитя той бухты, что таит мечты
От чуждых глаз, навеки впавших в спячку,
Непринужденно вжившись в образ, ты
Ступаешь мягко , будто бы рыбачка,
Стопою легкою по зыбкому песку.
3. И мне подстать, лихому рыбаку,
Что чаек воздухом кормил с руки,
Уча всех бурь и штилей языки,
Мне хочется вернуться в бухту эту.
И подарить тебе крупицы света.
Иначе для чего, сомненьям вторя,
Ходил я по морю людского горя
В добротной, но ужасно старой лодке,
Просмоленной ветрами, в лете звонком,
И зимах дней, купая неба кромку,
Высвобождая парус из тоски,
Сияя сердцем, боли вопреки.
Ш А Н С
Неужто ничего – лишь привкус водки
И хлеба крох, и зрелищ, дат и сумм?..
Пусть в новостей, в молвы тревожной сводке
Нам посулят запрет мечтаний, дум…
Я верую в тебя, в твой чуткий ум,
В способность ищущей твоей души
Собою быть, меняться, верить, жить.
Я остаюсь собою вновь в тебе,
Так зримо видя миражи и яви.
И в этом нечто большее, чем медь,
Огонь, вода… Лишь в этом шанс – успеть
Стать многим, как, лишь веруя – мы вправе.