жизнь приводит нас к истоку,
и меня бросает в дрожь,
какие мерзкие дороги,
какие тихие мосты.
И сердце тайной острожной,
закованную в трех местах,
осталась тихим мраморным истоком,
зажившихся одним из нас.
Прощанье и мольбы не путаны,
тошнит от них лишь каждый раз,
когда мерзотными словами
личность разлагалась там.
Я в этой стороне один попутчик,
я лишь один тащу весь это сбой,
который раз за раз за испугом,
гоняли вы оттуда прочь.
Вы тихо-тихо говорили,
прося о чем-то не большом,
и вашей жизни заполнили,
прощенья, мольбы лишь о чем.