109. Круглый Зодиак... Картины проплывающего мимо мира...
Метания мои не укрылись от бдительного взора Вильяма.
Умный, невероятно проницательный друг призвал... "к
ответу"...
Зная мою скрытность, нежелание рассказывать об
обстоятельствах жизни своей более положенного, но...
поняв многое из увиденного глазами собственными -
прибег к средству проверенному... извечному...
Рассказал дивную легенду об Огненной Саламандре...
Той самой, кою и не видел никто, но поймать все-таки
мечтали...
Огненная... Ну как разглядеть ее в языках
разбушевавшегося пламени?
Сжечь руки, пытаясь ухватить диво-дивное?
Бывало и такое.
- Вы бы хотели?
- Поклонника с сожженными руками?
Мы смеемся. И Вильям предлагает пойти отобедать.
Время есть, но идти куда-то, зная, что вечером выход
обзателен, не хочется.
Меня не соблазняет даже мысль посетить "Guy Savoy", с
его элегантностью и изысканным минимализмом,
сочетанием кожи, стекла и редких пород дерева.
Экая прихоть!
Ну и еда - зобная железа теленка... черные трюфели из
Перигора...
Как вам?
Я прохожу в блещущую чистотой кухню друга и извлекаю
на свет божий... сковороду с высокой керамической
крышкой - тажин...
Несколько морковин, картофелин, лук. Обжаренные
кусочки курицы с вышеупомянутыми дополнениями. Не
забыть лимон. Присыпать шафраном и... скоро... совсем
скоро будете лакомиться чудесным блюдом.
Вино у Вильяма отменное. Конфеты к моему приходу
припасены.
Что ж! Ву а ля... А потом поищем саламандру, посмотрим
- что там нового на парижском подиуме...
Встреча с Марком уже не кажется такой... такой...
Не знаю...
Я не обещала никому и ничего. Никогда.
Но вела себя, возможно, мягче, чем следовало. Иначе не
умею. Иначе не получается.
Вильям... умница... открывает какую-то книгу и пока я
интересуюсь - готов ли обед - читает - "Мужчина любит
женщин, как путник, мучимый жаждой, тянется к воде.
Оттого, удовлетворив страсть, он теряет интерес к
предмету своих вожделений. Женщина любит мужчину,
как путник, томимый жаждой, стремится к прохладе.
Оттого, даже достигнув желаемого, она не пресыщается
любовью"... *
Всегда все к месту и ко времени. Остается лишь
соответствовать.
И я читаю крошечную зарисовку, которую написала
накануне...
Укиё-э... **
В прозрачном кувшине с широким горлом - белоснежное
молоко... Словно стая кружевных звездочек опустилась в
его недра.
Если долго смотреть - увидишь каждую снежинку в
отдельности...
Прекрасные, если никто не адресовал в их сторону
мрачных мыслей, уродливые, если кто-то хулил жизнь со
всеми ее проявлениями.
Молоко...
Свежий хлеб с хрустящей золотистой корочкой,
ароматный.
Отломишь и можешь соединить пальцы, держащие кусок
- так мягок...
Постель измята слегка. Ночь была спокойной.
Лишь подушка упала на зелень ковра, как сугроб
возвышается.
Снега сугроб на траве...
Кто-то когда-то уже так написал.
Я?
Да. Написала недавно и... забыла благополучно.
В огромной клетке Жако.
Серые перышки чистит прекрасная птица, приветствуя криком
начало дня.
Разбудила она?
Нет.
Умный Жако не кричит, пока не проснулась. Пока
дыхание не изменилось и длани не выпростались из
теплых недр жаркого одеяла.
Упала подушка - явный знак - пробудилась. И тогда...
Лишь тогда...
Глоток молока... Как приятно... На окно села бабочка. Нет,
лишь ее отраженье - рядом стеклянный футляр -
солнце бликует. Крадет отраженья и дарит вновь...
забавляется...
Душевая кабина с прозрачным стеклом. Дверь открыта -
я вижу окно, ветки зелени, птицу...
Я там... вся... с каплями на плечах и груди...
На груди уже не такой совершенной, как...
Как совсем недавно... кажется. Но...
Не говори того, что может исказить нежный рисунок
снежинки... Молчи!
Восхитись прошлым и... возможно... вернется...
Hа миг краткий, или задержится дольше, пронося мимо
взора "картины проплывающего мира"...
Укиё-э...
Вильям внимательно слушает, точно так, как слушаю его
я...
- Мне не следует беспокоиться за вас.
- Даже рискуя сжечь руки, вас не сможет "уловить" никто,
моя дорогая...
Я счастлива, словно получила отличную оценку за
сочинение и право на десерт...
РИНА ФЕЛИКС
_____________________
* Чжан Чао
** "Картины проплывающего мимо мира" (яп.)