Двести лет морем сирым и старым,
То ли изгоем, то ли товаром,
Манит огнями светлое завтра,
Но на руках, только компас и карта.
Выпьем, покурим, выясним, взвесим.
Не так «тусуем» и куролесим,
Кутят святые, цари шутуют
Мы молодые, нас все волнует.
Ночь выпьет печень, день задолбает,
Кайф покалечен, любовь ломает.
Выпью за звезды, вытошнюсь в дали
Там, где быть поздно, нас ожидают.
Ты мое утро, ты моя повесть,
Но помню смутно, где моя совесть.
Снова жениться? Слушаюсь, мила!
Но на повестке дня смерть и могила.
Желтым и синим, чуть бесноватым,
Гадким, противным и непонятным
Выйду на люди, хоть и не просят
Люди не судят, люди выносят!
Нет ничего для суда и для дела,
Мама рожала, теща одела.
Где та невеста, что не попросит,
Примет, погубит, да и не бросит?
Кинусь к судьбе, брошу в ангела камень,
Я при ходьбе от тебя отдаляем.
А, ты кричи и ломай мое сердце
Частота колебаний измерена в Герцах.
Или не так, или я ненормален
Ну и дурак и конечно раздавлен.
У божества, тоже старость и скука
В день рождества лишь печаль и разлука