Огородный футбол

         
           Рассказ

     Девчачья дружная компания готовилась к шкодливой ночи. Подружки загодя отпросились к Наташке с ночёвкой на поветь*. Набег на близлежащие сады планировался с размахом. Жертвами огородных подвигов должны были стать владения друзей-ребят. Не то, чтобы на своих участках не было ягод, фруктов, овощей. Всё дело было в старинном притягательном слове «КУРАЖ». Вот чтобы его испытать и готовилась эта авантюра.

     Ближе к вечеру Шурка сообщила, что родители не отпустили её на «девичник». Захлёбывающимся монологом выдала план: «В двенадцать ночи подходите к окну моей спальни. В форточку выброшу вам одежду и вылезу сама. А к семи утра вернусь домой. Папа перед работой выходит из дома насыпать курам зерна. В этот момент дверь в дом бывает открыта, проскользну незаметно». Стратегия большинством голосов была одобрена.

     Шумной толпой под звёздным, кишащим метеоритами, августовским небом с фонариками в руках забрались на сеновал. Аромат свежего сена объял молодую неугомонность и заставил трепетать облупленные ноздри. Каждая обмяла себе лежанку. Постелили тюфяки и одеяла. Руфка хихикнула:
     - Вот бы сюда наших ребят!
Нелька покосила на неё фонариком и неодобрительно фыркнула:
     - Эти дураки такой галдёж поднимут, что нас в мгновение ока разгонят.
Руфкина сестра Райка заныла:
     - Я в туалет хочу.
Руфка цыкнула:
     - Спускайся вниз за сарай. Там как раз навозная куча для тебя приготовлена.
Все захохотали. Райка, обиженно шмыгнув носом, зашуршала вниз.
 
      Вдруг дико взвизгнула Наташкина сестра Маринка:
     - Ай-яй, по моим волосам змея ползёт!
Наташка с фонариком метнулась к ней. Разглядев «чудовище», легонько шлёпнула сестру по затылку и, сняв его с волос, сунула под нос Маринке со словами:
     - Змея, змея… Твоя змея – обычная жирная гусеница! Ты, Маринка, гораздо змеей её.

     В двенадцатом часу, пошебуршав слегка для разминки на соседском огороде, выдернув с корнем (!!!) десяток зрелых подсолнухов, двинулись к Шуркиному дому. Тишина ночи была необыкновенная, нарушаемая только шумом воды из небольшой запруды на речке. Таинственные соки бродили романтикой в подрастающих девчонках. Души рвались непонятно к чему и зачем.

      Шуркино окно смотрело чёрным неспящим зрачком. На условный стук показалось бледное большеротое лицо. Оно смеялось беззвучным смехом. Забравшись на подоконник, Шурка выбросила подружкам одежду, раздевшись до трусиков и майки, и полезла сама. Башкой вперёд. Первая часть туловища прошла без сучка, без задоринки. А дальше начались задоринки. Даже смело можно сказать задорищи! Шурка застряла всерьёз и надолго. Девчонки ещё не привыкли учитывать развивающиеся по законам взрослой жизни формы. Раздавшиеся бёдра заклинили движение вперёд. Назад тоже. Шурка, задыхаясь шипела:
     - Ещё прошлым летом они пролазили в форточку!
От натуги и смеха её рот перекосило набок. Смехом давились все. Наташка сквозь приступы хохота протиснула:
     - Тебе задницу надо было смазать постным маслом!

       Шурку подколка стеганула, как кнутом. Она дёрнулась всей мощью молодого норовистого тела. Колено долбанулось в стекло. Раздался треск, звон. И… окно выдержало! Компашка дружно рухнула вниз, прижавшись плоско к фундаменту и фасаду дома в ожидании появления Шуркиных родителей. Прошла минута, другая, третья…На железной дороге вскрикнул паровоз. И всё затихло. Шуркино усилие не было напрасным. Ободранные бёдра получили некоторую свободу. И вскоре она одетая стояла с ними.

     Первым на очереди был приусадебный участок Сашки Каченко. Наташка, как предводитель, сидела в картошке на «шухере», координируя набег и следя за округой. Вокруг звенела жалящая мелюзга, только успевай отмахиваться. Почистили сад хорошо, но в меру. Наташка лопала принесённую ей малину и смородину, как вдруг во дворе Сашки залаяла собака. Наташка насторожилась. Её обязанностью было во время подать сигнал – трёхэтажный свист. А свистела она  ого-го как! Когда в доме и на крыльце зажёгся свет, Наташка свистнула. И компания организованно растворилась в темноте.

     В остальные сады визиты были под копирку. Девчата потом ещё долго сыпали смех в сено и рассказывали страшные мистические истории, сдобренные хлопаньем крыльев петуха в курятнике под ними.

     В полседьмого Шурка пошла домой. Потом девчонки со смехом слушали рассказ про её удачное просачивание в дом. Раздевшись на крыльце до трусиков и маечки, Шурка взялась за ручку входной двери и нос к носу столкнулась с папой. Она была девочкой сообразительной, а папа со сна нет. Шурка приложила палец к губам, сказала: «Тс-с!» и проскользнула к себе в комнату. Папино недоумение склевали куры вместе с зерном. А Шурка сладко заснула.
     Только это ещё не конец. Вечером подружки с парнями со своей улицы сидели на скамейках на спортивной площадке, лузгали семечки и хохотали просто потому, что хохотали. Серые шершавые языки сумерек облизывали загрубевшие в приближении осени травы. Ребята как-то одновременно переглянулись, и Сашка Каченко сказал:
     - Девчата, вы никуда не уходите, мы через полчаса вернёмся с сюрпризом.
Подружки с интересом ждали сути интриги. В обещанное время ребята вернулись с ядреными вилками капусты. Как же девчонки ими вкусно хрустели и благодарно поглядывали в ухмыляющиеся в темноте просветлённые лица друзей!
     Наташкино домашнее утро разразилось мамиными воплями:
     - Ох, паразиты! Ох, пакостники! Ты посмотри, Наташка, что наделали какие-то залётные ухари! Всю капусту!!! Под корень!!! Срезали!!!...
Наташка затаилась. Где-то в глубине сознания икнула вчерашняя капуста. Но там и осталась, не имея совести.
     Огородный футбол закончился благородным счётом 1:1. Ах, эта счастливая пора бездумья, мохнатого, хипповского куража, когда весь мир существовал только для того, чтобы сделать юность счастливой!

* поветь - верхняя часть сарая, где хранится сено, по другому сеновал.

     19.00   2.02.2017