Помните я вам рассказывал про своего приятеля Вовку Калужина? Так вот, он, иногда, заходит ко мне в гости. Поскольку он тихий и шуму от него нет никакого и беспорядку никакого, моя мама разрешает ему заходить к нам в гости.
-Пусть приходит,- говорит она строго,- только, если оба, перед тем ,сделаете уроки.
-Хорошо- согласно киваю я.
Те, кто читал мой рассказик про Вовку, знают, что у него две особенности. Он пуглив так, что каждого куста боится. А еще- он замечательно рисует. Вот я к Вовке и пристал. Научи да научи меня рисовать.
-Я попробую,- проблеял Вовка робко.
С тех пор мы стали рисовать вместе. Я смотрел, как он рисует и пытался понять его секрет. Почему у него так замечательно, так похоже получается. А у меня наоборот, ничего не получается. То мне казалось, что я понял. То руки мои опускались. Пытаясь повторить, я рисовал ничуть не лучше прежнего.
-Чего же ты меня не учишь?- сказал я Вовке.
-Как я тебя научу. Я не умею учить. Я рисую, как получится.
-Ты, Вовка, меня обманываешь. Ты сам говорил, что тебя мама научила. А значит она тебе рассказывала. Скажи мне, Вовка, что она тебе рассказывала?
-Вовка морщил лоб, добросовестно пытаясь вспомнить.
-Она говорила – старайся, сынок,- он вспомнил, как мать называла его сынком и заулыбался.
Ответ меня не удовлетворил.
-И это все, что ты можешь сказать?
-Нет. Еще она мне показывала.
-Ага! Показывала. Вот и ты мне покажи .
- Что показать?
-Ты, Вовка, не прикидывайся. Ты мне покажи то,что твоя мама тебе показывала.
Вовка задумался.
-Нет,- обреченно сказал он,- не помню.
Я понял, что проку от него мало. И расстроился.
-Не получится из тебя учителя, Вовка»
-Не получится- согласился он.
И мы стали рисовать всяк по своему. Как умеем. Только Вовка рисовал хорошо, а я плохо.
Дорисовав свою картину, я подошел к окну и увидел, что около нашего подъезда собралась толпа народу. Тут был и дядя Миша с третьего подъезда. И тетя Оля, и незнакомые мне взрослые и половина ребят с нашего дома.
-Ага!- заметил я,- что-то интересное затевается. Сворачивай удочки!
-Какие удочки?- не понял Вовка.
-Кончай рисовать. Побежали быстрей во двор.Что-то там интересное происходит.
Мы вмиг слетели вниз и присоединились к многочисленному обществу. А общество, надо сказать, было серьезное. Сразу видно- не петь-плясать собрались.
Мы встали с Вовкой сзади и попытались разобраться в ситуации.
Рядом с домом стояла открытая бортовая машина, а на ней установлена аппаратура для показа фильмов. Почти такая же, как в нашем клубе. Я однажды бывал в кинопроекторной и видел. Только здесь крутилка была поменьше. На стену дома был прикреплен белый экран, а механик вставлял в аппарат пленку. Сначала я подумал,что привезли фильм и хотят порадовать местных жителей лентой о Котовском или о русском разведчике, который в тылу у немцев разоблачил предателя. Но нет. Механик закончил приготовления и на борт взобрался толстый дядька в очках.
Дядька откашлялся и стал рассказывать о международном положении. Дескать, сложное у нас международное положение и надо иметь ввиду. Что надо иметь ввиду он не сказал, но народ, кажись, его понял и посерьезнел, и насупился. Дядя Миша из соседского подъезда переминался с ноги на ногу и весь таки устремился навстречу лектору.
Лектор, между тем, говорил об американской военщине и о происках врагов и капиталистов. И народ стал слушать еще внимательней,хотя, казалось, внимательнее некуда.
-И мы должны все силы приложить борьбе за мир,- звенел хорошо поставленным голосом лектор,- Мы должны не терять бдительности и быть начеку.
При этих словах народ зашушукался. И задумался. Прежде чем идти дальше,скажем два слова о времени, в которое происходит данная сценка.
Прошло всего пятнадцать лет , как кончилась война. И ее помнили, по сути, все взрослые. И только, мы, дети, знали о ней понаслышке. По бойким кинофильмам, где наши легко брали верх над бестолковыми и трусливыми фашистами. И по некоторым книжкам. Я, например, помнил три из них : "Сын полка" , "Повесть о настоящем человеке", "Улица младшего сына". Это были хорошие книжки. О героях.
Но взрослые о войне нам не рассказывали. Ни отцы, ни матери. Они не говорили о ней вовсе. И потому нам казалось, что война была давно-давно, невесть когда. Что война- это давняя история, почти столь же давняя, как монголо-татарское иго.
Механик стал показывать кино, а лектор- пояснять. Нам показали взрыв атомной бомбы в степи. Огромный ярко-белый гриб, похожий цветом на магний, кусочки которого мы доставали и, иногда, жгли в парке. Нам стали рассказывать о том, как спасаться от взрыва, как прятаться в открытых и закрытых траншеях, как надо, закрыв голову руками, кинуться на землю под кирпичной стеной. Он рассказывал какие дозы радиации человек получает при взрыве и как эту дозу можно уменьшить, если умело и квалифицированно спрятаться.
Но мужики смотрели хмуро. Насчет спрятаться – они не верили. Они видели, что прячься тут не прячься – все одно. Никому не поздоровится.
Я посмотрел на Вовку. Он стоял бледный, со стеклянными глазами и лицом, напоминающим грустную рыбину. Мне и самому было не по себе. И когда лектор предложил зрителям нацепить на лицо противогаз и испытать насколько это хорошая и надежная штука, я понял, что пришла пора улепетывать. Делать, так сказать, ноги. Я ухватил Вовку за руку и потащил из толпы.
Мы отошли поодаль, я ему и говорю.
«Ты, чё, Вовка,- ты и в самом деле поверил?! Ты поверил этому лживому кино? Какие атомные бомбы, какие бомбоубежища? Война давно кончилась. И ее теперь никогда не будет. Я сам слышал, по радио говорили.
Это кино специально придумали, чтобы нас напугать.Я не знаю пока зачем, но хотят, чтобы мы не слишком то радовались и веселились. И не теряли бдительности. Ты- Вовка- парень хороший, но слишком доверчивый. Так нельзя. Нельзя верить всему, что тебе говорят. А верить надо родителям и хорошим друзьям.И учителям. А это, кто такие приехали?? Мы их и знать не знаем!
Вовка слушал мою горячую речь сначала с недоверием, а потом лицо его порозовело, успокоилось, разгладилось и его уже не хотелось сравнивать с унылой рыбой. Вовка повеселел, как после страшной истории с хорошим концом, и, попрощавшись, ушел домой.
-Мамка ждет- пояснил он.
А мне совсем не было весело. Я полагал, что атомные страшные взрывы- настоящие. И очень сомневался , что какие-то дощатые перегородки и даже противогазы могут помочь в будущей войне. А она, очень может быть, не за горами.
…Весной мы с ребятами сидели на нашей любимой завалинке. Светило яркое, почти жаркое солнце, мы выжигали на кусочках фанеры увеличительным стеклом черные пятнышки. И солнце, удивительным образом преломляясь в стекле, делалось жарким и обжигающим. Подняв голову, я увидел высоко в огромном синем небе три маленьких белых крестика- самолеты. Звук от них доходил до земли с большим запозданием. Я смотрел на них с неохотою, почти со страхом. Да.В глубине души таился страх. А вдруг это не наши самолеты. Вдруг они бросят на нас атомную бомбу. Пусть бы скорее они пролетели. И чего они здесь летают?! И когда они исчезали из виду, я успокаивался и вздыхал с облегчением.