Хорошо жила Антонина Андреевна. Справно. На селе ее усадьба считалась одной из лучших. Просторный бревенчатый дом, широкий двор, усаженный цветами. Под окнами - с десяток плодовых деревьев. Огород, хозяйство, куры, гуси...
Все хорошо, да очень уж тихо в ее чистеньком уютном доме. Единственная дочь Наденька и ее муж - жили отдельно. работали в школе. занятия с детьми, педсоветы, собрания, отнимали у них почти все свободное время. К матери ходили нечасто, оттого и одиноко было на душе Антонины. Днем еще ничего, заботы, хлопоты по хозяйству. А к вечеру - затоскует душа, замается. А она ведь мечтала не о такой жизни. И часто ей снился один и то же сон, как она усаживает за широкий стол целую ораву ребятишек, ставит перед ними большую сковороду жареной картошки и с нежностью наблюдает, как они быстро и весело орудуют ложками. Она гладит их по русым головкам и сердце ее замирает от тихой радости.
Сама Антонина росла сиротой. Ни сестер, ни братьев не было. Родителей даже не помнит. Замуж вышла - и то не пожила по-семейному. Сразу, после медового месяца, погиб муж на лесоповале. Без него уже родила дочку. Замуж больше не выходила, хотя и сватались к ней, длинно-косой вдовушке и холостые и разведенные.
Одна у нее была отрада - дочка Наденька. Мечтала Антонина: "Вот, выращу дочь, выучу, замуж выдам...И пойдут внуки, много внуков... Тогда и заживу по-семейному!"
Вырастила, выучила она свою Наденьку, выдала замуж за хорошего парня, радовалась их семейному счастью. Идут молодые по селу, как лебедь с лебедушкой. Соседи из ворот глядят, любуются.
- Хорошую дивчину вырастила ты, Антонина, - говорила соседка.
- Да и зятек-то под стать, - вторила ей другая, - степенный, уважительный.
- А то ж! - горделиво кивала Антонина, - не зря же его директором школы назначили! И Надюшка - учительша. Ребятишки вокруг нее, как цыплята кружатся!
- Да, славная пара, - подтверждала соседка.
- А то ж! - снова гордилась Антонина. - Я хоть и без мужа, а дочку воспитать сумела!
- Да чужие-то детки вокруг нее вьются, а своих-то когда заводить будут? Поди уж годков с десяток с Вадимом живут,- продолжала разговор соседка.
Для Антонины это была больная тема.
- Седьмой всего, - сердилась она и уходила во двор, громко хлопнув калиткой. А вечером, вспоминая этот разговор, тосковала в тишине своего уютного дома.
Не раз Антонина заводила разговор с дочерью о наследниках. Но та каждый раз отшучивалась: "Некогда нам, мамочка, уроки, тетрадки... Да не переживай, придет время, "завалим" тебя внуками!"
А потом, как-то стала избегать таких разговоров, сразу грустнела и уходила домой. А недавно, на очередной надоедливый вопрос матери, расплакалась:
- Не знаю, мама, что тебе и сказать...Врачи утверждают, что все в порядке...А их все нет и нет! Вадим ворчит: "Нет детей, значит нет и семьи". Видно к разводу дело идет. Уж третий месяц живем по разным комнатам...
Всю ночь Антонина не спала: "Неужели дочь будет жить одиночкой, брошенкой? неужели любимый зятек оставит Надюшку?" Антонина уважала зятя, любила, как сына, ни один праздник не шла к ним без подарков. Да и он-то... Не всякий сын так помогает своей родной матери, как он - ей, теще...
- Что же делать ? - шептала она в темноту ночи, - Господи, подскажи выход...
Поплакав, не заметила, как уснула. И видит сон: стоит она перед церковью. И только хотела ступить на крыльцо - зазвонили колокола.
Антонина проснулась. Румяное солнце едва выкатывалось из-за леса. Наскоро задав скотине корма, она надела новое платье и - бегом на остановку автобуса. Мысли роились в ее голове. Сердце выстукивало "В церковь, в церковь" Всю дорогу женщина мысленно ругала себя: "Это все из-за меня! Безбожница, грешница, сколько бываю в городе...все на базар, да по магазинам,а в церковь зайти - все недосуг...!"
Первый автобус приходил в город рано. Выйдя на остановке, Антонина сразу направилась к церкви. А она, белокаменная, с голубыми куполами, сияла в лучах раннего утреннего солнца. Войдя вовнутрь, женщина ощутила запах ладана и тающих восковых свечей. небольшой хор пел утренние молитвы. Антонина стояла у входа, не зная, что делать дальше, ноги ее будто прилипли к полу.
Заметив ее растерянность к ней подошла старушка, складывающая в коробочку остатки недогоревших свечей: "За кого помолиться пришла, девонька?"
- За дочку, - ответила Антонина, - Бездетная она у меня...
Старушка взяла ее за руку и молча подвела к большой иконе, увитой цветами и виноградными лозами. Антонина подняла голову - на нее участливо и по- матерински тепло смотрела сама Богородица. Взгляд проникал глубоко в душу, извлекая из нее всю боль и страдания. Как ни крепилась Антонина, ее сердце дрогнуло и она, заливаясь слезами рухнула на колени.
Пресвятая, Пречистая, - шептала она трясущимися губами, - Как ты страдала за сына своего, так я страдаю за дочь мою...Дай ей хоть единое "зернышко", хоть тонкую ниточку, да скрепи их брачные узы! На тебя, Пресвятая, одна надежда!..
Откуда взялись эти слова? Может она слышала их от кого-то или сама придумала - не могла понять. И сколько стояла так, тоже не помнит. Снова подошла к ней старушка: "Вставай, девонька, служба окончилась. Гляди-ко люди по домам расходятся... Иди и ты!".
С каким-то неведомым ранее чувством
Антонина вернулась домой. среди дня ее почему-то сморил сон. Проснулась от громкого стука в окно. Стучала соседка, озабоченная долгим отсутствием хозяйки во дворе. В хлеву похрюкивали голодные поросята, корова дергала из копны прошлогоднее сено. Антонина взяла ведро и только хотела пойти за водой, как в калитку вошла дочь.
- Что там у вас? - тревожно спросила мать.
- Все нормально, мамочка! Мы с Вадимом записались на очередь в "Центр планирования семьи", через два месяца нас вызовут. Но там нужны будут деньги... не поможешь ли?
- Слава Богу! -выдохнула мать,- вы вместе и это уже хорошо! А деньги...Конечно, конечно помогу!
Два месяца ожидания поездки в "Медицинский центр" для Антонины тянулись, словно год. Подходил день отъезда. Антонина ждала дочь, в уме перебирая все, что хотела ей сказать, да сколько дать денег в дорогу. За этими мыслями и не заметила, как в дом вошли дочка и зять. Засуетилась, собирая на стол угощение. Зять остановил ее: "Сядьте, мама" и подвинул ей стул с витой спинкой. Надежда толкнула мужа : "Говори".
- Нет уж, скажи сама, - улыбнулся Вадим.
- Мама, - торжественно, будто школьница, заговорила дочь, -мама, а у нас скоро будет ребенок!
- Ко...когда? - обмирая от неожиданной новости, прошептала Антонина.
- Примерно месяцев через семь, - смущенно ответила дочь.
- Да, - радостно подтвердил зять, - мы уже и УЗИ сделали...
- И, не исключено, - продолжала дочь, - что их будет сразу двое!
- А... поездка к врачам? - невпопад спросила Антонина.
- Отменяется! - в один голос ответили молодые.
И снова всю ночь не могла уснуть Антонина. Теплые слезы текли по ее щекам. Но это были уже не те слезы, прожигающие душу до дна, а какие-то легкие, счастливые и на вкус-то не так солоны...
- Поеду, снова поеду, благодарить буду, свечи ставить... - шептала она засыпая.
Ходики на стене громко тикали, приближая утро, а маятник как -будто выговаривал: "В цер-ковь, в цер- ковь".
© Copyright: Людмила Гольцова, 2016
Свидетельство о публикации №216113001466
Список