Абзацам твоих невербалик,
наполненным плугом и тьмой,
назавтра поверит любая.
Моим - не поверит любой.
Поэтому я до рассвета
шлифую, грызу и граню,
чтоб вылепить русло сюжета -
подземные норы огню,
поэтому я умолчала
о том как ничтожен и слеп
растущий над сердцем ночами
от жизни спасающий склеп.
И только о том, что в кромешном
живёт, не покорно ножу,
что ни перетрёшь, ни обрежешь,
я, выйдя из комы, скажу:
напрасно её корчевали.
Ни плугом, ни снегом, ни тьмой
не скосишь - опасно живая
во мне - безопасно живой.