У берёзы повислой,
у замшелых камней
я взбираюсь по мысли
в родословье корней.
У меня родовитость
не от древних князей,
у меня именитость
от земных косарей.
Где те корни и связи,
я не знаю и сам,
может в буйстве их Разин
растрепал по лесам…
Может в бранях раздольных,
позабывши про страх,
добывал себе волю
родич мой вертопрах.
Может быть под ракитой
в чужеродных краях
прадед мой именитый
пил с царём на паях.
От корней я оторван
не по воле своей.
Был завидным оторвой,
жил без всяких затей…
Но влюблялся с размахом
и в рассвет, и в зарю,
голубую рубаху
надевал к алтарю…
Что любилось до боли,
то хранилось в душе:
васильковое поле
и ночлег в шалаше…
Поседевшие травы
в придорожной пыли,
подле речки дубравы
и в степях ковыли…
Без корней родовитых
я живу на земле,
не совсем именитый,
но, что есть, то по мне.
На неведомый праздник
на конях вороных
по болотам, по грязи,
как по зову святых,
я летел сквозь ненастье,
хоть не знал наперёд,
что заблудшее счастье
на запятках придёт…
У берёзы повислой,
близ замшелых камней
я царапаю числа
для своих дочерей.
Чтоб неистовый правнук
в приснодальнем веку
правил Русью исправно
и радел к старику.
Чтоб от сени берёзы
до речных берегов
будоражила плёсы
трель шальных соловьёв.
Чтоб в заоблачном времени
соловьиная рать
и меня своим племенем
принялась отпевать.
А пока на заре они
в душу льют благодать,
мне в шальное безвременье
ни к чему помирать.
У берёзы повислой,
у замшелых камней
обозначатся числа
родословных корней.
2012 г.