Истории

   
По пустыне серой караван идет.
С ним какой-то странник так давно бредет.
За рукой устало тянется лоза.
И давно молчаньем сомкнуты уста.
Странник утомился и дрожит лоза.
Но уже надеждой светятся глаза.
На мгновенье замер и к земле приник.
И промолвил тихо:
-Здесь шумит родник.

СПАСЕННАЯ ПТИЦА 
Израненную птицу в дом дети принесли,
От кошки нашей быстрой они ее спасли.
Лечить ее пытались и лампою согреть.
Ах, как они старались, чтоб та могла взлететь.
Кормили и поили и нежные слова
Все пташке говорили: «Останься ты жива.
Пожалуйста, останься, не умирай, вставай
И снова на свободу скорее улетай!»
От детских рук сестричек, заботы и тепла
Израненная птичка согрелась, ожила.
За жизнь она боролась, нисколько не стыдясь.
И боль превозмогая на ножки поднялась.
Встав, вдруг защебетала и с раненым крылом
С усильем запорхала по комнате потом.
Она рвалась на волю, в цветущие поля,
Где были ее детки и где ее земля.
Трепещущую птичку в ладони я взяла.
На вольную границу в сад старый понесла.
И прошептала крошке: «Ну, храбрая, лети!
И с нашей ловкой кошкой ты больше не шути!»
Ладонь раскрыла тихо. «Домой, скорей домой!».
И перышек коснулась едва другой рукой.
Пушистою волною она слетела с рук
И унеслась стрелою на свой родимый луг.

СОСЕДКАМ
Как жить без людей, я не знаю.
Без милых соседей, тем паче.
Я просто не представляю,
Как жить в одиночку. Иначе.
Окошечко-сердце откроешь,
Слетаются люди, как птицы,
Душевные раны омоешь.
И знанье твое пригодится.
Ответят тебе, или примут
Совет да любовь безучастно,
Они никогда не отнимут
Твое неприметное счастье.
А счастье, что нужен еще ты,
А счастье, что не забывают,
И в том, что вниманье, забота
Кому-то еще помогают.
А если в ответ чей-то голос
Добром и тебе отзовется,
То значит, ты вырастил колос,
А с ним, сколько зерен вольется.
                (1997)
***   
Концерт окончен. За кулисы
К нам зрительница подошла.
За песни нас благодарила,
Обиду горькую тая на тех,
Кто, сидя там, высоко
Забыл про жизнь, про смерть, войну,
Не хочет знать, как одиноко
И страшно жить в таком миру.
Не хочет помнить, что обязан,
Своею жизнью может ей
И знать не только по рассказам
Терпенье русских матерей…
И все же теплые слова
В нас отдавались добротою.
Мы все желали ей добра,
Благополучия, покоя.
А в сердце серая печаль вошла
И там уже осталась
За что же матерям, как жаль,
Такая долюшка досталась.

***   
В зале свет погас.
На темной сцене появился женский силуэт.
Чуть подсвечен невесомой тенью,
Зажигал свечи неяркий свет.
Шел спектакль.
Спектакль шел моно.
В зал летели вещие слова
Обо всем: о счастье, о влюбленных,
И кружилась чья-то голова.
Женщина слова произносила,
Проникая в множество сердец,
В них таились страсть, мученье, сила.
Гимн любви звучал – земной венец.
В них раба царила и Венера,
В них душа актрисы и поэт
Без конца, без времени, без меры,
Вечный, неоконченный сонет.
Затаив дыханье, зал внимает
Мукам нежной, трепетной любви.
Сколько судеб!
Сколько жизней тают. Здесь. Сейчас.
«Куда уходят дни?»

***
Я пришла на праздник. Но на чей?
Нет здесь у меня совсем друзей.
Есть хозяева совсем другого мира.
Мы из них творим себе кумиров.

Итальянец тронул за плечо,
Нет не взял, почти толкнул лениво,
Указав на место – где мое!
А в другом ни-ни, его –
Ведь он мужчина.

***   
«Не пойман – не вор».
Это кто же сказал.
Да тот же наверно,
Кто первый украл.

А вора поймать,
Надо чуть попотеть.
Ну, в случае худшем,
Пред ним – не робеть.

ТЫ НЕ ЗАБЫЛ?
Ты помнишь первый день войны,
Когда дремали мирно хаты,
Гуляли пары у реки…
И вдруг раздался звон набата?
Ты помнишь звук летящих бомб
И крик охрипших матерей?
В пути растерзан эшелон
И в детский дом везут детей.
Ты помнишь, как ждала отца,
Иль звал на помощь маму, брата?
Война сестренку забрала
И сделала юнца солдатом.
Ты помнишь тот последний день,
Когда не стало слышно боя,
Когда в усталой тишине
Снаряды не носились с воем?
Ты помнишь тот победный день,
Когда народы ликовали?
Тысячекратное «Ура»!
Мы бесконечно повторяли.
Ты помнишь первый и последний?
И все, что было между ними?
Ты детям прошлое поведай,
Чтобы во веки не забыли.
Ты в них расти мечты, надежды,
Жизнь так клади в весы земные,
Чтобы синело ярко небо
И зори были золотые.