***
я - содом и гоморра, и мне не смешно.
знаю - гибнут и гибнут, и смеяться грешно.
знаю, кто предупреждён - спасён, а не вооружён.
здесь взросло слишком много бесслёзных пресных жён.
тайком я кинул свой дом, я - содом.
кто прогневан, кто что-то недополучил.
я был белым, я любил.
кто-то знал, что вулкан под дворами проснётся,
и сказал: мы развратников терпим с трудом,
то, что наш предок чтил.
изверженье того не коснётся,
кто, соседей не предупредив, забыв див,
кто, и так от любовных мятежей уходив,
даже не оглянЁтся.
а тот, кто, не колеблясь, на колыбель своего ребёнка бросит взгляд - умрёт.
я - содом и гоморра, я вечно под вашим и Божьим судом -
я хранил все суровые войны скрижаль,
потому что страдает не тот,
кто людей поражал, тот уйдёт, он дорогу найдёт,
он никогда не оглянется: ведь ему ничего не жаль.
это нам жизнь давалась нелёгким трудом.
это мы, кто не сможет уйти,
не оглянувшись -
погибнем, потому что оставить всё - это утратить пути.
мы и должны были погибнуть: мы единственно живы.
над прудами, оставленными, улицами, дворами, городами -
те, кто лишь притворялся - те, которые были, и ныне, и останутся лживы:
они сочинили ответственность всех за их ложь -
через сотни столетий здесь будут любить и трудиться другие,
здесь будут пахать, сеять, и взойдёт в тучном прахе золотистая рожь.
***