Глава 8
Конечно, вряд ли б в одиночку смог план осуществить моряк. Однажды, старикашка срочно позвал его в каюту, в мрак. Там, темноте старик убогий шептал, как будто бы в бреду:
- Я вижу, Джон, ты знаешь много… Мне плохо, я попал в беду… Моя жена моей ждёт смерти, она – наследница… Не зря и завещание в конверте Марго украла, и меня поила будто бы лекарством. Я ей не верил никогда. Душа Марго полна коварства, нет в ней ни чести, ни стыда. Молю я Бога о спасенье и избавленья от невзгод. Её любовник ходит тенью. Преступник он и шулер, мот. А ты, я вижу, добрый малый, тебе же нравится Марго? Дам денег я тебе не мало, а если хочешь своего добиться ты… плыви на остров, Марго пьяна мертвецки. Там ей овладеешь очень просто, она блудлива, видишь сам. Пока горят на небе звёзды, луна вам проложила путь. Не медли… Есть ещё вопросы? Тогда прощай… устал я – жуть…
От предложения такого Джон потерял вдруг разум, дух. Ему не надо очень много, была б Марго с ним рядом. Вслух он бормотал:«Вдвоём… навеки… Пусть остров примет… навсегда…». Безумство жило в человеке не дни, быть может, а года.
Что было дальше нам известно. А старикашка лёг в кровать – ему теперь неинтересно, жена с кем нынче будет спать. Он, выпив сонного лекарства, уснул спокойным, крепким сном… Никто не знает о коварстве, о мести, порождённой злом.
Глава 9.
Баронский титул и богатство – два козыря одной судьбы. Когда старик был молод, в рабство к любви попал. Ах, как глупы признанья были и восторги, лобзаний пылких миллион. Скамья в саду, корсет, заколки, безумство страсти, женский стон… За встречи тайные – расплата, два выстрела в тиши ночной. Она была женою брата, ушли супруги в мир иной.
От страсти дикой, тайной, грешной, от страшной ревности барон стал вдруг преступником. Конечно, не сожалел об этом он, а личный адвокат за сумму с шестью нулями сделал так, чтобы никто потом не думал, барон – преступник, чести враг. Он спас от клетки и позора убийцу, тайну сохранив. Барон не чувствовал укора, в его понятье совесть – миф.
С тех пор, возненавидев женщин, он делал с ними, что хотел: дарил прислуге серьги, вещи за то, что не слезал с их тел, он развращал девиц невинных, и дам замужних обольщал, и, не стесняясь дел постыдных, юнцов порой в кровать таскал. Барон коварен был и злобен (его кумиром был Де Сад), на преступление способен, бесился, словно психопат. Все куртизанки знали это, но труд их лёгок и тяжёл – они за жалкую монету терпели в сексе произвол. Когда в каморке на диване нашли одну из них в крови, то имя сохранили в тайне того, кто был с ней… Се ля ви… А в Высшем Свете за бароном охота шла – каков жених! Вновь на балах спешат матроны представить дочерей своих аристократу высшей пробы. Да только все попытки зря: нет на земле такой особы, кого б он в жёны взял любя.
Глава 10
Так годы шли. Барон пресыщен, не молод, а скорее стар. Богатству счёта нет, деньжища не тратит попусту, устал. На свете прожил он не мало, ему уже за пятьдесят. Волос седых всё больше стало, и сердце с головой «шалят». Но всё равно ему неймётся. Всё в жизни было, но любовь… не испытал. Судьба смеётся, а он на всё уже готов лишь только б холод тёмной ночи и страх бы прогнала жена. Но сверстницу барон не хочет, ему красавица нужна! Да помоложе! Не из знатных, попроще и поздоровей! Его желания понятны – наследник нужен поскорей! И он тогда пошёл на хитрость: в приюте девственницу взял на воспитание. Так милость девице, вроде, оказал. Она была юна, красива, в шестнадцать лет уж всё при ней, но не была она спесива, других девиц она скромней. Опекуном стал поначалу барон красавице Марго. Но это было лишь сначала, жизнь потекла сперва легко: наряды, шляпки и браслеты дарились девушке не раз. Ах, как ей нравилось всё это! Но вдруг настал расплаты час. Барон всегда учтив был с нею, все поцелуи только в лоб. Но вот когда дарил камею, прижал к себе, как старый сноб, рукой коснулся тонкой шейки, потом подул на завиток… Марго вдруг выскользнула змейкой, но опекун в любви знаток! Он знает, что спешить не надо, что будет всё, как хочет он. Игра заводит. Лучше клада – миг страсти, первый женский стон!
Часть 11
Шестнадцать лет – пора расцвета, желаний неизвестных, снов, любви прекрасные сюжеты волнуют сердце, греют кровь. Мечта о рыцаре прекрасном живёт в девицах с ранних лет. Но все мечтания напрасны – ведь в жизни места сказкам нет.
Марго, покинув дом унылый, вдруг поняла – ей повезло! Как будто ангел белокрылый подставил ей своё крыло! Приют – тюрьма, там жизнь убога, жестокость, зло живёт во всех. Провинность там судили строго, секли за самый малый грех. В стенах холодных и могильных Марго жила двенадцать лет. Там выживает только сильный. Ей сил хватило… Разве нет? Марго прекрасно понимала, зачем попала в этот дом, наивности в ней было мало, но целомудрия – вагон. Она решила быть послушной, привлечь покорством старика… И вот однажды ночью душной напала на неё тоска. Марго пошла в библиотеку, где книг несметное число. Не прочитать их человеку ни за год, даже лет за сто! Читать Марго любила очень, читала только о любви. Барон старался, между прочим, разжечь огонь в её груди посредством книг фривольных, смелых, ведь в этом возрасте шальном девичьи пальчики умело «в любовь» играют перед сном. Он собирал по свету книги, в которых был сплошной разврат. В них смаковались секс, интриги, их автором был сам Де Сад! Барон их клал на видном месте иль на скамейке «забывал». Он не заботился о чести. Ещё немного и – финал. А девушка все книги эти читала по ночам взахлёб… Заразнее всего на свете лишь сладострастия «микроб».
Часть 12
Дыханье ночи этой тёмной спать не давало никому… Марго, вздыхая тихо, томно, не нарушая тишину, в рубашке лёгкой и свободной бродила призраком средь книг. За ней следил, как волк голодный, из-за портьер барона лик. От духоты нет сил для чтенья, на канапе лишь прилегла… Барон подкрался сзади тенью, он не желал девице зла.
Марго дремала… В тусклом свете её прельщала красота – полупрозрачна ткань… Как в клети, грудей невинных нагота! Барон не мог сдержать восторга, коснулся ласково бедра… Марго была хоть недотрога, но поняла… уже пора… Она лежала неподвижно, не открывая сонных глаз… Дышала нервно, но чуть слышно, дрожа от опекунских фраз. А он шептал: «Ты – королева! К твоим ногам я брошу всё! Ты – божество моё, ты – Ева! Богатство, титул – всё твоё!». Его рука ласкала кожу и пробиралась по ноге всё выше… выше… чувства множа… Марго плыла, как по реке, в потоке чувственных познаний. Она, не видя ничего, хотела большего – лобзаний, блужданий рук и губ его, в горячий грот проникновенья… Сжигал огонь её внутри… Она дрожала… Ждать мгновенья Марго готова до зари! А он, знаток в любовном деле, дать наслажденье не спешил. Страсть разжигал он в юном теле, события не торопил. Он знал, что этой ночью душной, готова ко всему Марго, но делать ничего не нужно. Потом добьётся он всего. От ласк запретных и касаний, Марго совсем невмоготу… Но вдруг барон прервал признанья, ушёл с поклоном в темноту…
Глава 13
Любви в ней не было в помине, но голос страсти звал её. Лишь только в предрассветной сини Марго заснула. За неё всё решено. Судьба жестока. Барон добьётся своего. Не может от любви быть прока без денег, мужа… Для чего ей жизнь никчёмная, пустая, в приюте иль средь нищеты? Барона голова седая – залог любви и доброты.
Всё утро думала об этом в постели девичьей Марго. Барон не молод, нет секрета, что близко ходит смерть его. За доброту она готова служить и годы старику. Крутились мысли снова… снова… «Пора вставать?.. уже… бегу!». Но днём она боялась встречи с бароном в доме иль саду. Он появился лишь под вечер. Что ждать удачу иль беду?
Барон развеял все сомненья – он был учтив, как никогда, припал к руке, но от волненья рука Марго, как изо льда. За ужином она молчала, а он был весел, говорлив. Неловко было ей сначала, но лишь глоток вина отпив, она порозовела тут же, с улыбкой детской на устах внимала россказням… Тот ужин помог преодолеть ей страх.
«Страх первой близости с мужчиной присущ девицам с юных лет… И лишь потом аж до кончины от дамы не услышишь «нет» - с усмешкой глядя на девицу, подумал в тот момент барон. «Жаль только мне уже не тридцать… Но скрасит возраст миллион и не один. За эти деньги
Могу хоть герцогиню взять. Ну, а Марго легко за серьги мне может девственность отдать. Но нужен сын мне – мой наследник. Она здорова, молода… Да, я не тот уж привередник, имел я женщин хоть куда! И делал с ними, что угодно – и ублажал, и развращал, а тех, кто вёл себя свободно, порою в золоте купал. Но здесь невинная овечка, её пугать я не хочу. Не потревожу ей сердечко, за ночи страсти – отплачу!».