1.
«Войны достойна!» – так решил совет
геронтов: "Крепкостенна, вечна Троя!"
Вот Эос за собой ведёт рассвет,
и ничего не предвещает горя.
Еленой снова овладев, Парис
пьёт виноград разбавленный, икая.
Над их опочивальней Феб завис
и смотрит вниз, любви их потакая.
И град стоит, и обречен тот град,
уже ахейцы бухты покидают.
Но, что любовникам?! Пьют виноград,
друг в друга косточки от смокв кидают!
А Менелай, зажав копьё в кулак,
безумствует на палубе: «Данаи!
Нам олимпийцы дали добрый знак,
чтоб вероломных сук мы доконали!»
И сотнетысячный вскипает рёв,
который гнев Атрида подтверждает,
и гекатомбы дымами костров
мир средиземный плотно покрывает…
2.
Прощался с Андромахой Гектор,
просил простить и сам прощал.
Арктур ещё не выбрал вектор,
актёр по сцене не шагал.
На руки Приамид взял сына,
тот сонно приоткрыл глаза.
А где-то шла врагов лавина,
вобрав ахеян голоса.
И шлем надев, и щит повесив,
к воротам городским свой путь
вершил герой троянских песен,
чтоб встретить гибель грудью в грудь…
3.
Ещё сопротивлялся Илион,
пока ещё акрополь был не покорён.
Но поле битвы ночь покрыла и
черту под бранью олимпийцы подвели.
По ней в дом Агамемнона Приам
входил во мгле не царственной осанкой прям.
Просящим старцем согбенный входил,
как нищенка о милосердии молил.
Промолвил, а, точнее, прорыдал,
бессильно на колени пав, лицом припал
к концам подола, к полу из ковров.
Он стать для вражьих ног одним из них готов.
А Ахиллес под топот конских ног
за колесницею поверженного влёк.
И мёртвого троянца голова
о камни билась, узнаваема едва…
4.
Три тысячи лет Трои нет,
и эпос дописан Слепцом.
Но все ещё бьёт Диомед
по шлемам дарданцев мечом!
И Шлиман руками кирку
берёт, чтобы почву разъять,
и на современном веку
ту древность из мрака поднять.
И снова хитрит Одиссей,
и гневом охвачен Ахилл.
Плывёт над Элладою всей
ахейский клин белых ветрил…