В семь минут восьмого в один из дней декабря
взбунтуется зренье моё и с равнодушьем тирана
зависнет над городом, в ракурсе странном парЯ,
как на картинках японских эпохи Хэйана.
Вроде, не к месту пахнет арбузом девственный снег:
ты - подотчётный зрачкам - дрогнешь ли бровью,
если зеваки в подсветках окон вдруг да взглянут вверх
с наглостью плотников, раздевающих брёвна?!..
Тут же из крема слеплен сине-зелёный храм,
сахарной пудрой присыпан... глазурные крыши...
Это сладкий подарок под Новый год на подносе нам
горькая память внизу проносит неслышно.
Вон, я и сам - распахнут и юн - на площади вскат
через дорогу взбегаю. А зренье уже диссонансом
чует сердечный стук, отражённый в моих висках,
будто мерно скрипит кровать, или рубят мясо.
На последних секундах я зренье зову назад -
а не то сорвусь, не выдержу... В общем:
ты бы вышла навстречу, а этот твой синий взгляд
поцелую стал равен бы. Но...
так целуют усопших...
5.12.2008