Глава 3.
Все дети знают, что мама никогда не умрет.
Что ночь - территория зла, но расвет сильней.
Бумажный журавлик отправлен в долгий полет...
Осколки цветного стекла ждут солнечных дней...
Старшие братья приводят домой подруг,
Курят и пьют вино, слушают рок.
У младших свои интересы, свой узкий круг,
Им весело вместе. Но каждый из них одинок.
Все дети взрослеют, хотят они того или нет.
Мечтают о счастье, не думая о цене.
Мальчишки грезят о славе военных побед
Девчонки ждут храброго принца на верном коне.
Подростки, познавшие сладость запретных плодов,
Учились в подвалах любви и без правил дрались.
Жестокие дети закованных в сталь городов
Мстят нам хотя бы за то, что они родились.
Каждый из них - мой брат по безверию,
Им знакомы и боль и страх.
С локальных войн на обломках Империи
Они возвращаются домой 'на щитах'.
Любовь их зла, но зато она искренней,
Чем газетные грязь и вранье.
И если есть официальная истина,
Они не верят в нее.
Декабрь 20... г. Воронеж. Артем Добрыдень aka Злыдень
«…Брали пространство за нервы, драли красавиц да горло, каждый на утро был первым, если под вечер поперло…". Хриплый голос Шевчука легко перебивает бормочущий голос диктора – по радио второй раз за час передают новость о грядущих внеочередных выборах губернатора. Старый губернатор Воронежской области попал в немилость к президенту и готовится к отставке, собирая чемоданы и уже не пытаясь достучаться до партийного Олимпа – там, наверху, «гарант конституции» хранит презрительное молчание в ответ на все оправдания «проштрафившегося». Известно же, что бьют не за то, что украл, а за то что попался, в данном случае на перо бойких журналюг-стрингеров, специализирующихся в духе незабвенного «Антираспил-проекта», на расследованиях злоупотреблений чиновников среднего и высшего эшелона власти. Гремит клич «Акела промахнулся», и вот уже кандидаты на освобождающийся местечковый трон острят клыки, сдувают пыль с любовно собираемого компромата на конкурентов, стараются слаще лизнуть седалище представителя президента в области… Готовятся к драке.
Зато у Артема положение явно лучше губернаторского: позднее воскресное утро, удобное кресло, кружка горячего кофе, горячие лепешки-паратха с сыром, рубленой ветчиной и зеленью…и, самое главное – экран ноута, на котором поверх других документов вывешено окно программы онлайн-банкинга, где отражается результат официального аукциона «Перекрестка миров». 71-я строка сверху уведомляет о завершении торгов по его лоту – 12 миллионам игровой «голды». Виртуальное золото неизвестный донатер выкупил по актуальному на момент торгов курсу, заплатив почти 3,5 тысячи евро, которые немедленно были переведены (с вычетом комиссионных гейм-аука и банка) на счет Артема в «Интерстар-банке». Чистыми на депозит Артема пришло чуть больше трех тысяч евро. Не много, но и не мало.
Любоваться листингом своего счета Артем мог почти бесконечно… увы, кофе и стопка лепешек достаточно быстро закончились, что резко оборвало «медитацию». Продолжая напевать хит мертвой группы, Артем отставил поднос с опустевшей посудой на крышку высокой тумбочки лазерного МФУ. Тщательно вытерев замасленные пальцы салфеткой для чистки монитора (варварство, конечно, но до кухни дойти лень…), вытянул из виртуального крипт-контейнера и развернул на рабочем столе файл с номерами банковских счетов, с минуту сосредоточенно вводил нужные пароли. А затем только копировал и вставлял в окошки программы длинные группы цифр. Счет в «Интерстаре» изрядно похудел - Павлу и Максу отправились бонусы в виде 750 евро каждому, еще сотня евро улетела в качестве оплаты игрового премиум-аккаунта за следующий месяц. Половина остатка, переведенная в рубли, перекочевала на «социалку» - счет, привязанный к социальной электронной карте (она же СЭК – паспорт, водительское удостоверение, медицинская карта на одном чипе), вторая половина – на счет родителей в Сбербанке.
На «интерстаровском» счету остался неснижаемый остаток в пять евро. Неизбежное зло, необходимое условие для сохранения счета активным. А вот держать здесь крупную сумму хотя бы минутой дольше необходимого для расчетов времени, Артем не планировал – слишком неустойчивы позиции интернет-банков, в любой не слишком приятный для вкладчиков день банк могут прикрыть, а страхование вкладов для таких контор до сих пор обязательным не стало.
Так… с финансами разобрались.
Артем свернул окна аукциона и терминал онлайн-банкинга. Пересохранил в крипт-контейнер файл с номерами счетов и домашней «серой» бухгалтерией, заодно активировав функцию смены паролей. Встал, размялся… задумался. Работать не хотелось. Напрочь. Но вот засада – утром, после выхода из игры, сигнал «Бата» отрапортовал о наличии в почте важного письма. В папке «входящие» обнаружилось коротенькая записка с «прицепом» (сиротский такой архив, на 121 мегабайт) с чертежами и схемами по проекту видеонаблюдения, год назад замороженному заказчиком и к концу этого года внезапно ставшему актуальным. Причем настолько актуальным, что заказчик в письме просит срочно апгрейдить и оптимизировать комплект, крайне желательно – еще вчера, но если по другому никак, то хотя бы к пятнице. Ну, дело-то насквозь понятное. Кто-то «подбивал бабки» в годовом бюджете и на свет проявились не освоенные (не распиленные вовремя?) пара-тройка миллионов рублей. И под основание для списания финансов нужен проект. Обратиться в проектный институт? Но заказчик не дурак, он прекрасно знает, что в институтах под конец года похожие «горящие» проекты плывут косяками, проектировщики перегружены, поэтому ГИПы либо заломят нереальные цены, либо сдвинут сроки или, как вариант, просто всучат откровенную халтуру, а это чревато проблемами. Поэтому – нужен фрилансер. И всего лучше тот, кто проектировал систему на этом же объекте год назад, а значит… Так, что от нас требуется?
Требуется пересмотр и коррекция в соответствии с исправленными и уточненными планировками, плюс нужно нагуглить свежие каталоги аппаратуры и подобрать аналоги устаревшим серверу, камерам и «монтажке». И до нового года остается всего ничего - неделя. Сегодня последнее воскресенье перед новогодними каникулами, следующее воскресенье – как раз 31 число… А ведь еще есть новые планировки, которые нужно будет чистить от лишних сетей и коммуникаций… готтсподи, перезагрузи этот мир, как же утомили клиенты со своими заданиями, уже по факту загоняющими исполнителя далеко за «death line». Артем со вздохом открыл «аську», дождался соединения с абонентом и после приветствия вбил «видео - 35к – принимается?» в окно програмы. Через несколько секунд окно мигнуло зеленым: «ок, аванс в течение пары часов будет». Эх, видимо, продешевил. Хотя 35 тысяч за неполную неделю работы – тоже неплохо.
Но как, все же, хорошо, что над принятым в работу проектом по автомобильному цеху, можно будет посидеть не спеша, уже после всероссийской недельной пьянки, стыдливо называемой «новогодними каникулами»!
А ведь чтобы отработать эти финансы, нужно прямо сейчас брать себя за воротник и сажать за ноутбук. Неохота … но надо, Федя, надо!!
Ладно, только не скулить, оборвал себя Артем. Поработать – надо. Зато вечером можно с чистой совестью пойти в «Валькирию» и залить в организм пару кружек домашнего глинтвейна, да под хороший кусок телячьей вырезки, запеченный с овощами… Послушать бардов, поговорить с посетителями – иногда попадаются очень интересные и нестандартные люди. Если повезет, склеить какую-нибудь дивчину из ролевиков. Эльфийку, ага. Учитывая, что для классических «толкиенутых», или «сапковцев», как и прочих любителей масштабных РИ типа «Хоббитских игрищ» или «Эры крестоносцев», самый оптимальный сезон все же лето, то можно ожидать, что в «Валькирии» ролевиков будет чуть менее чем дофига, благо интерьер клуба способствует.
Ну, пора – работать, работать и работать! Труд из обезьяны сделал человека. Хотя, десятый «айфон» превратит его снова в обезьяну, однозначно! На экране ноута мигнула и пропала заставка «AutоCАD’a», из мельтешения быстро меняющихся рекламных проспектов всплыло привычное светло-серое окно, обильно усаженное по периметру панелями CAD-инструментов и встроенных прикладных расчетных программ. В глубине окна развернулся трехмерный цветной макет небольшой промзоны с крупными и мелкими корпусами и ангарами, связанными в сеть кабельными эстакадами и воздушными трубопроводами, вертикально стоящими емкостями наружных технологических установок.
Подстанция, котельная… административный корпус, пожарная часть, складские ангары… повинуясь движениям пальцев на клавишах «крысы» и ноута, отдельные элементы 3D-плана проворачивались, лишались фасадов, превращались в объемные коробочки, сплетенные из цветной паутины силового каркаса, кабельных и технологических трасс. Артем уверенно резал корпуса и эстакады сечениями, откладывая в отдельные файловые каталоги уже двухмерные, «плоские» планировки, намечая будущие трассы своего кабеля.
Подумал и подтянул из меню вирт-контейнер с шаблонами приборной сети, таблицами типовых схем и узлов креплений, разметил планировки сеткой зон наблюдения, с учетом двойного, а где-то и тройного «перекрытия» объектов. Теперь заработал азартно и всерьез, «втянулся», с удовольствием наблюдая, как на чертежах и 3D-плане его усилиями возникает вполне уже узнаваемая система промышленного видеонаблюдения...
…Семью часами позже Артем отодвинул ноут, сминая разложенные на столешнице в беспорядке распечатки схем, отдельных листов с чертежами монтажных узлов и укрупненными фрагментами планировок, черновики расчетов и спецификаций, исчерканные цветными маркерами. Пара листов с шелестом полетела на пол.
Комнату уже затопил пепельный вечерний сумрак. Настольная лампа (небольшая подставка из черной керамики, плюс пучок гибких и пружинящих, светящихся трубок, скрученный в виде техно-бонсаи) достаточно хорошо освещает только рабочее место, дальние стены и углы просматриваются уже с трудом. Наручный хронометр «Skagen», придавливающий тяжестью металлических корпуса и браслета страницы каталога «Pelcо», флюоресцирует зеленым неярким светом. Кажется, что по ободу циферблата расселись крошечные светлячки. День закончился. Вечер…
Артем поднялся, подошел к окну. За окнами простреливает темноту оранжевыми и синими вспышками вывеска низкого ангара автомойки, расположенного напротив дома. Деревья, растущие рядом с въездом во двор и через дорогу, вдоль заводского забора, через одно украшены включенными светодиодными лентами. Выглядит это своеобразное световое шоу совершенно фантастически. По обмотанным лентами ветвям разбегаются прихотливыми узорами волны разноцветного дрожащего (ветви слегка покачиваются под порывами ветра) света, сливаясь, кружась, затухая или мерцая отдельными точками – и все это в объеме, в 3D, так сказать.
Двор между четырьмя пятиэтажными «хрущевками» забит автомобилями, на газоны навалены кучи снега, узкий тротуар присыпан тонким слоем белой крупки. Где-то внизу, в темноте, дворник постукивает народным изобретением -гибридом лома и топорика, скалывая лед с дорожек. В паузах скрипит пластик широкой снеговой лопаты, сгребая осколки с асфальта и тротуарной плитки. Пласты сизых туч низко нависают над городом, синоптики обещают обильный снегопад ночью. На грани видимости, за сливающимися в одну темную массу кронами деревьев, плывут в темноте над окружающей территорией, красные и белые маячки, маркеры ограждения трубы заводской котельной.
От окна тянет слабым сквозняком, где-то ветер таки нашел щель в раме, на зимнее время тщательно запечатанной малярной лентой. Видимо, недостаточно тщательно. Еще, стоя у окна, чувствуется преимущество многоквартирного дома, подключенного к стоящему во дворе модулю газовой котельной: от старых чугунных радиаторов мощно веяло теплом. Даже удержать руку при касании к толстым ребрам батареи более, чем на пару секунд, затруднительно.
Еще с минуту помедитировав на зависшие над городом звездочки маркеров ограждения, Артем развернулся и пошел на кухню, перед уходом мазнув взглядом по висящему за окном диску термометра. Ужинать он не собирался, но кружку горячего чая с медом выпить - идея неплохая, особенно перед выходом на мороз. А еще добавить в кружку пару ложек «Черного рижского» невредно будет. Тем более, что указатель термометра уверенно завис между метками 30 и 40 градусов в синем секторе. И это при низкой облачности! Что будет при ясной и ветреной погоде, когда станет еще холоднее, думать не хотелось.
…На улице холодно. Нет! На улице ОХРЕНЕТЬ КАК ХОЛОДНО! Артема, несмотря на термобелье, плотные джинсы, толстый свитер и пуховик с глубоким капюшоном, пробрал озноб. Быстро, почти бегом, перемещаясь между домом и остановкой, он бурчал нехорошие слова в шерстяной шемаг, натянутый почти по самые глаза. Улица, простреливаемая порывами ветра, несущими снежную пыль, практически пуста. Автомобили, припаркованные вдоль дороги, постепенно покрываются все более толстым, пушистым белым покрывалом. Пара особо невезучих авто (стоящих тут уже недели две) почти скрыты высокими сугробами. Еще «помогли» как смогли коммунальщики, по милой своей привычке просто сбрасывая на обочины весь снег с дороги отвальными ножами грейдеров и автоматически генерируя квест для автовладельцев, типа «найди свою бибику до весны!».
Обгоняя стелящиеся по тротуару снежные вихри, Артем добрался до остановки за четыре минуты, побив свой же летний рекорд. Остановка около «Политеха» малолюдна. У киоска «Роспечати» стоит подросток, упакованный в теплый лыжный комбинезон с капюшоном, с объемным рюкзаком на одном плече, рассматривает выставленные на витрине журналы . Около кругового уличного стенда со сбербанковскими терминалами притормозил проходящий мимо полицейский, уже на ходу расстегивая нагрудный карман форменного бушлата. Потом всмотрелся в один из светящихся экранов, раздраженно махнул рукой, ушел в темноту, хрустя мерзлой снежно-ледяной крошкой.
У павильона «Русского аппетита», приткнувшегося рядом с «Роспечатью», топчутся, дожидаясь выдачи заказов, парочка таксистов, оба в куртках нараспашку, с непокрытыми головами. Ловят менингит «на живца», не иначе. Еще один, уже получив пакет с едой и закрытый пенопластовый стаканчик с кофе, пытается открыть дверь синей «семерки» и при этом не выронить ношу из рук. Дверь упрямо не поддается.
Артем минут пять мерз, периодически отбивая степ (в зимних меховых «вибрамах» - самое оно, да), разглядывая рекламные листки и афиши, в два-три слоя облепившие доску объявлений. Верхняя, самая новая афиша порадовала сообщением, что с 17 по 20 января в Воронежском государственном цирке выступает группа «Звери», с презентацией очередного ремиксового альбома. Из-под безвкусного плаката, распяленного почти на весь стенд, виден край еще одной афиши, зазывающей любителей на вечер «русского шансона» в клубе… название клуба и перечень исполнителей закрыты глянцевой фотографией «Зверей». Господи, подумал Артем, не понос так золотуха, не «попса» так «шансон»… Посмотрев на нездорово одутловатые (чего не смог скрыть даже фотошоп) лица былых героев поп-рока, не удержался и вынул из кармашка рюкзака маркер. Аккуратно, печатными буквами чертежника-профи дописал внизу афиши: «Администрация предупреждает: кормить «Зверей» запрещено!». Спрятал маркер, оглядел результат и отвернулся, довольный.
Из темноты, лениво лавируя между автомобилями, выплыл немецкий сити-бас с крупным номером «90» на маршрутном указателе. По виду побитая жизнью машина явно из секонд-хенда, купленная на вес металла в Европе и брошенная на покорение русских дорог, кое-где напоминающих маршруты ралли «джипы по грязи». Остановив свой «мерседес» древней 305-й модели и открыв двери, водитель на пару секунд высунулся из окна и весьма эмоционально обматерил таксистов, оптом и в розницу, за припаркованные где попало «ведра с шашечками». Таксисты даже не обернулись: двое по прежнему активно общаются с продавщицей фаст-фуда, третий, поставив пакет прямо в снег, уже со злобой дергает дверь «семерки» и тем более не обращает внимание на приглушенную ветром ругань.
Артем запрыгнул в салон автобуса, ссыпал разнокалиберные монеты в ладонь кондуктору и пристроился на дальнее от дверей кресло, чтобы уже через мгновение убедиться, что от окна сквозит всего лишь чуть меньше чем от дверей. Впрочем… это таки воронежский транспорт, напомнил себе Артем, так что - только экстрим, только хардкор!
Слегка отогрев ноги, благо тепловентилятор в дырчатом кожухе гнал тепло из-под переднего кресла, он посмотрел в зеркало окна, окруженное широкой белой рамкой изморози. Темная глубина отразила лицо Артема и часть салона автобуса. Привыкнув смотреть сквозь отражения, Артем вскоре смог различить автомобили, обгоняющие медленного немецкого монстра, дома, светлые пятна окон, цветные размытые огни рекламы и вывесок. Сити-бас уверенно тащился сквозь вечерний город, разбрасывая из-под колес грязную снежно-песчано-солевую кашу. До района «Боровое» этому тихоходу ехать минут сорок, а то и час. Артем достал из внутреннего кармана пуховика планшет, воткнул в уши пластиковые капли наушников, запустил в окне плеера сборную солянку ретро-клипов.
Вообще, сказать о воронежском общественном городском транспорте можно многое, хотя цензурная часть речи будет достаточно короткой. Он (транспорт) существует и даже работоспособен, (хотя не всегда, не везде и не весь). Это, в принципе, его единственная положительная сторона. Перечисление отрицательных сторон займет пару томов из незабвенного шедевра графомании «Война и мир».
К примеру, трамвайную сеть в Воронеже убили давно. Убивали, несомненно, из самых благих побуждений - распил бюджета на работах по демонтажу контактной сети и рельсов, застройка освобожденных техпарков жилыми многоэтажками, борьба за освободившиеся маршруты между владельцами частных компаний (половина из них – депутаты ГорДумы, странно, не правда ли?). Закатанные в асфальт трамвайные пути позволили немного расширить центральные проспекты, но по факту стало только хуже: город все чаще и чаще встает в долгих пробках, в которых вязнут не только большеформатные «Икарусы» но и юркие микроавтобусы типа «газелей» и «фордов-транзит», вынужденные огибать заторы по боковым улицам и переулкам, чуть ли не по дворам и огородам.
Троллейбусы уже было стремительно уходили в небытие, во след за трамваем (и по тем же причинам), но городские власти вовремя одумались (или ясности ума добавила очередная предвыборная гонка) . Теперь немногие оставшиеся в живых рогатые реликты, с гордыми надписями на борту «городская программа возрождения электротранспорта» , еще можно увидеть на центральных проспектах. По факту же на воронежском рынке услуг общественного транспорта доминируют с десяток частных компаний, автобусные парки которых заполнены смесью новых китайских и русских микроавтобусов и секонд-хендом типа венгерских «икарусов», европейских (в основном «немцов» и «шведов») сити-басов и микроавтобусов всевозможных марок и возрастов.
До сих пор на маршруты, вместе с новыми автобусами, выходят ржавые, битые и постоянно ломающиеся «пазики», в которые пассажиры набиваются до состояния шпрот в консервной банке. В некоторых районах города, типа «Тенистого», данный вид транспорта так и остается единственно доступным для «безлошадных» горожан. Да, нужно еще учесть что большинство маршрутов функцинируют только до девяти-десяти часов вечера, позже поймать автобус или «маршрутку» практически нереально. В темное время суток надежда только на собственные ноги и таксистов, которые, соответственно, наглеют тем больше, чем дальше время переваливает за полночь.
Поэтому возвращения из клуба домой Артем запланировал на утро. В конце концов, в «Валькирии» на втором этаже можно снять на ночь один из десятка гостиничных микро-номеров, вмещающих неширокую кровать, выдвижной компьютерный терминал, встроенный шкаф-купе, модуль санузла и душевую кабину (опечатанные контрольными ленточками с надписью «Стерильно»). Уже не хостел, но еще не полноценный отель, так, модернизированная в японском стиле ночлежка – минимализм, комфорт на грани студенческой общаги, тотальная чистота светло-серого пушистого ковролина, стен и белья.
Пока автобус петлял по узким улицам центра, метель утихла, хотя в неподвижном воздухе еще кружились редкие пушистые снежинки. Момент поворота с Плехановской на проспект Революции Артем прозевал, досадливо покривившись: хотелось посмотреть на установленную на площади Ленина, перед зданием горадминистрации, двадцатиметровую новогоднюю Ёлку. Составное дерево из сотни-другой крупных пушистых веток (и таки да, не елки, а вовсе даже сосны), монтируемых на металлический каркас, рабочие собирали уже третий день, украшали согласно какому-то модному дизайнерскому проекту и сегодня вечером обещали наконец открыть для всеобщего обозрения. Что ж, не повезло, завтра будем ехать мимо – посмотрим… Мимо проплыл нарядный Кольцовский сквер, деревья в инее и снеге, но по расчищенным дорожкам уже гуляют компании людей. У «музыкального» фонтана кучка полицейских обсуждают что-то, видно как оживленно жестикулирует стоящий в центре офицер (близко стоящие к офицеру полицейские изображают внимание, остальным… до фонаря, крутят головами, озираясь по сторонам).
Проспект бурлит, по обоим сторонам, по тротуарам, течет густой поток хорошо утеплившихся горожан. До Нового года осталось совсем мало времени, люди торопятся закупиться подарками в открытых допоздна бутиках, салонах, фирменных магазинах… дома украшены, деревья чуть менее чем полностью укутаны светодиодными лентами и сетками, витрины магазинов увешаны сосновыми ветками и гирляндами. В окнах жилых квартир, и в окнах офисов прекрасно видна предновогодняя суета – где-то лепят на стекла бумажные резные снежинки, где-то засидевшиеся «манагеры» тренируются перед новогодними «корпоративами» в открытии и розливе спиртных напитков...
Автобус выехал на мост. Артем, оторвавшись от планшета, посмотрел в окно и надолго замер, потом сдвинул защиту на объективе планшета, пытаясь панорамировать открывшуюся картину. Ветер гонит по матовому льду кружевные, белые снеговые волны, на некоторых участках поземка отшлифовала лед до состояния если не зеркала, то близко к этому и в мутном зеркале бутылочно-зеленого льда вспыхивают и гаснут огни пролетающих по набережной автомобилей.
Сам город с середины моста тоже представляет зрелище внушительное – крутой правый берег, поднимающийся от водохранилища, располосован горизонтально вытянутыми желтым и голубым бисером консольных светильников, многоэтажные жилые и офисные здания в прихотливых узорах освещенных и темных окон, с подсветкой фасадов, даже тучи над городом слегка подкрашены отраженным светом. Свето-теневая мозаика города местами рассечена темными участками парков и частного сектора (одноэтажные домики частников просто закрыты деревьями). Два других моста через водохранилище, Вогресовский и Северный – сплошные сверкающие ленты из переплетенных желтых, белых, оранжевых и красных нитей.
Левый берег, пологий, открывает вид на новые жилые комплексы, вырастающие вдоль водохранилища со скоростью грибов после хорошего дождя. Правда, из-за последнего финансового кризиса, подкосившего планы строителей, пара особо масштабных проектов второй год как перешла в стадию «долгостроя» и в зоне видимости выпирает над жилыми кварталами высокая черно-серо-белая «Цитадель» (в цвет снега, кое-где выбелившего железобетонный, монолитно-литой каркас здания, лишь нижние три или четыре этажа которого закрыты стенами желтого и белого кирпича).
Сейчас левый берег медленно закрывается надвигающейся на город метелью: в воздухе уже столько снега, что Артем, посмотревший вперед, по курсу движения автобуса, с трудом различил оранжевые «габаритки» впереди едущих машин, все остальное пространство наполнено снежинками, танцующими в темноте. Артем оглянулся. Правый берег по прежнему сиет предновогодней иллюминацией, не подозревая о надвигающемся снеговом заряде.
Через пару минут автобус окунулся в летящую навстречу полупрозрачную, как тонкий оренбургский платок из козьего пуха, белую муть. Перед лобовым стеклом бешено заметались «дворники», сбрасывая со стекла мокрые снежные хлопья, водитель сбросил скорость. Автобус теперь мог обогнать даже бегун трусцой, если только бегуну приспичило бы бегать в такую погоду. Медленно и аккуратно, «90»-й выехал на Ленинский проспект и также медленно поехал в направлении Северного моста. Спрятав планшет, Артем какое-то время еще смотрел в окно, на скребущиеся о замерзшее стекло снежные щупальца, потом закрыл глаза и плавно провалился в сон.
Приснился ему почему-то Ахмад Шах по прозвищу «Счастливый», похожий на пожилого, грустного испанского идальго, зачем-то завернувшегося в камуфляжную накидку цвета листьев осеннего горного вереска, желтого в темно-бурых и черных пятнах. Идальго, оставивший в конюшне своего замка верного Росинанта, сменивший копье на АКМ, вместо толедского кинжала подвесивший на бедро АПС в кобуре из жесткой кордуры, смотрел на Артема внимательно, печально, как будто хотел что-то спросить, но не знал, как перевести мысль в слова. Потом лицо идальго отдалилось и как-то неуловимо перетекло в картину, обрамленную узкой полоской темного дуба, матированного светлым лаком. Картина повисла на стене, между двух окон, скрытых темно-коричневыми шторами, под картиной «протаял» из воздуха низкий столик, со стоящим на наборной столешнице алюминиевым стаканом, накрытым куском черного хлеба.
Подняв взгляд от столика обратно к картине, Артем заметил, что изображение изменилось. Рядом с грустным идальго в камуфляже, стоял невысокий, самую малость ниже знаменитого таджика, крепкий славянин, с выгоревшими на азиатском солнце волосами и небольшими усиками на загорелом лице. Спутник Ахмад Шаха одет в потрепанную «песчанку» с расстегнутым воротом, на офицерском ремне висит сдвинутая чуть назад кобура, сложенная панама задвинута под узкий погон выцветшей робы. Если у таджика АКМ небрежно заброшен за плечо, то у его спутника (несомненно, русского!) такой же «калаш» уютно устроился на сгибе руки. Русский улыбается, открыто и весело. Глядя прямо на Артема, глаза в глаза…
Артем проснулся от прикосновения к плечу. Рядом стоит нетерпеливо мнущийся кондуктор, полная женщина в черной дубленке, поймав его взгляд, коротко бросила: «Конечная, выходите!» и ушла к кабине водителя. Автобус пуст, в раскрытом проеме дверей посвистывает ветер, прямо напротив автобуса мигает гирлянда типа «бегущие огни», выложенная в виде силуэта елки на фасаде продуктового магазина.
Артем соскочил в свежий, еще относительно чистый, сугроб и целеустремленно зашагал вдоль улицы, все дальше удаляясь от освещенной площадки перед поворотным кругом (впереди фонари светили хорошо если каждый пятый). Хорошо еще что выбеленный асфальт сам по себе неплохо отражает свет и машины видны хорошо и издалека. Обгоняя торопящихся домой горожан, Артем пытался вспомнить, чем же его зацепил тот запомнившийся момент из сна, цветная картинка, которая так и норовила всплыть в мыслях. Потом все мысли вытеснила необходимость удержаться на обледенелом участке асфальта. Помахав руками и восстановив равновесие, Артем поймал взглядом щит, указывающий резной стрелкой, на боковой съезд. На щите, изрядно залепленный снегом, тем не менее еще угадывались алые буквы готического шрифта «V...L..RJA». Однако, дошел!
Декабрь 20... г. Воронеж. Олег Вольф aka Волчонок
Олег глотнул эля и осторожно поставил кружку на салфетку. Не то, что бы он был пьян, но на столе, рядом с горячей еще «Медвежьей лапой» на грубом глиняном блюде, стоит розетка с «хреновинкой», заполненная с горкой густым жгучим соусом, грозящим сбежать «за борт» от неосторожного касания. Еще на столе, застеленном бамбуковыми салфетками, стоит глиняный кувшин с элем, солонка-перечница-салфетница в одном наборе, плошка с сосенкой-бонсаи, и сидящим в ветвях крошечного дерева ухмыляющимся троллем, в новогоднем красном колпачке с белым помпоном.
Сегодня народу в клубе достаточно много, хотя пара вежливых, шифрующихся под викингов амбалов на фейс-контроле, фильтрует посетителей, впуская оных только по клуб-картам или, в исключительных случаях, в качестве гостей кого-то из членов клуба. Зато скандалов, драк и прочих неприятностей в «Валькирии» не случалось давненько. Не считать же беспорядками традиционные вечерние потасовки на специально огороженном для поединков пространстве у стены? А так – лепота, ни танцующего под кислотную музыку молодняка, ни поющей блатные песни под караоке гопоты.
Но тоже не тихо - шумная компания ролевиков «в штатском» оккупировала столы у очага и уже хорошо разогрелась, до песни под грохот кружек по столешницам. Впрочем, «Green Sleeves» ролевикам быстро надоедает, на стихийном голосовании наперебой обсуждается имеющийся в наличии репертуар – от Иллет и Хелависы до народных ирландских баллад и Nightwish. Но вот в конце стола встает некто мелкий, в полувоенной одежде (из которой над краем стола виден только свитер с упрочняющими вставками) и начинает громко (хотя и хрипло, видимо, от холодного пива) орать: «…Hame came our goodman, and hame came he..». Двое добровольцев быстро подбирают мотив под свирель и волынку (взятые со стойки в углу) – и урезают мелодию, вполне аутентичную эпохе. И понеслось!
Губы Олега непроизвольно тронула улыбка. Неплохо играют, кстати, для любителей. Да и песня ему нравилась. Веселую английскую балладу про жену мельника, эпически вешающую лапшу на уши своему рогатому мужу, он впервые услышал еще в кабачке Оксфорда, в период своих первых зарубежных командировок. Там ее пели студенты- филологи. Теперь же, с творчески обработанной музыкой, песня зазвучала даже зажигательнее средневекового оригинала.
Сипит, похрипывая, свирель, выводит удалые звонкие рулады волынка. Вот уже одна из девушек дозрела до танцев на столе. Ей мигом освободили место от посуды и даже подсадили, вдвоем – девушка невысокая, но достаточно плотная. Этакая белокурая бестия, на которой костюм с расклешенными брюками-юбкой вполне можно заменить на латы Орлеанской Девы без малейшего признака фальши – и типаж, и одежда будут вполне аутентичны. Теперь «Our goodman» загремел еще азартнее, под стук каблучков по дереву. Стол даже не качается, кстати, несмотря на все усилия танцующей солистки пробить в столешнице дыру.
Столы в нижнем зале клуба «Валькирия» сколочены из толстых широких дубовых досок, тщательно оструганных (но не полированных), на массивном основании – попробуй, сдвинь! Три длинных стола – в зале напротив центрального очага (чуть в стороне - стойка бара с пивными кранами), плюс восемь небольших квадратных столиков – в полукруглых эркерах (приват-зоны). Около бара – выход в бильярдную (на двери повешен щиток с перекрещенными киями) и курительную (герметичная дверь с фальш-кремальерой и круглым иллюминатором, с рисунком черепа с сигаретой в зубах).
Справа и слева от центрального очага – лестницы на верхнюю кольцевую галерею. С галереи, в свою очередь, можно выйти в верхний зал-библиотеку и в любую из восьми комнат типа «micro flat» клубной гостиницы. Еще одна лестница, с запирающейся решетчатой перегородкой, выводит со второго этажа на технический и далее, на плоскую крышу. На галерее тоже людно – с полдюжины жильцов гостиницы и клабменов, оторвавшихся от чтения газет, чье внимание привлекло веселье в нижнем зале, стоят у перил, украшенных гирляндами омелы и хмеля, обмениваясь мнениями о происходящем внизу и смеясь. А внизу ролевики уже организовали спонтанный хоровод вокруг стола с девушкой и присоединившимся к ней парнем, в лицах изображающими диалог между мельником и его неверной женой:
Hame came our goodman,
And hame came he;
He spy'd a pair of jack-boots,
Where my boots should be.
"What's this now, goodwife?
What's this I see?
How came these boots here,
Without the leave о me?"
"Boots?".
"Ay, boots!"
"Shame fa your cuckold face,
And ill mat ye see!
It's but a pair of water-stoups,
My minnie sent to me."
"Water-stoups?"
"Ay, water-stoups!"
Сквозь громкую музыку и не менее громкие голоса певцов, стук каблуков по дереву и каменным плиткам пола, ритмичные стук кружек и хлопки ладоней по столам и друг о друга, еле слышно для слуха Олега прорезалось тонкое вибрирующее жужжание. Одновременно с этим, лежащий на краю стола чехол с коммуникатором медленно пополз к краю столешницы. Олег подхватил ползуна, вытянул из чехла аппарат и прочитал на широкоформатном экране любимый вопрос всех женщин мира: «ТЫ ГДЕ?!». Посмотрел на иконку отправителя - фото тропической птички колибри и имя «Настя». Вздохнул, подцепил ногтем и выдернул из гнезда стилус, в несколько касаний набил: «ЗДЕСЬ». Отправил. Вторая СМСка, пришедшая через пару минут, была более информативной: «МЫ УЖЕ В САМОЛЕТЕ! ТЫ ЧТО, ОПАЗДЫВАЕШЬ?». Олег подумал немного и ответил: «А я в Воронеже». На всякий случай приписал «Извини, у меня проблемы» и кончиком стила коснулся иконки «ОК». Причем в том, что он только что написал, не было ни слова лжи: у Олега действительно назревала проблема. И этой проблемой как раз был адресат данной фразы.
Следующие приходящие одна за одной, пулеметной очередью, СМСки были короткими, но многообещающими: «Гад!», «Сволочь!!», «Убью!!!», причем отправительница резко перестала «капсить», но количество восклицательных знаков только росло. Потом процесс «одностороннего бокса по переписке» прекратился - видимо, самолет пошел на взлет и пассажирам убедительно рекомендовали выключить мобильники.
Олег пил эль и размышлял о женской и мужской психологии. Пообещал он студентке, идущей прямым курсом на «красный» диплом, пристроить ее к бывшим коллегам из АИ РАН в стационарную археологическую экспедицию, причем международную? Да, пообещал. Ну так обещание выполнил, пристроил. Вот только не вместе с собой а вместо себя. И летит теперь птичка Настя, в теплые края, на Кипр, в район Лефкара в компании московских археологов. Благо, специалист она от бога, польза от нее в командировке будет немалая.
А вот зависнуть с ней на три месяца в романтической обстановке полевого лагеря у моря… Нафик. Хотя тот же Антон, лепший кореш по московской кафедре, который нынче опекает группу «молодых, да ранних», в полной безопасности - женат, давно и счастливо, студентки об этом браке легенды слагают. Посмей кто из девушек разбить идеал - так подруги там же дурочку и утопят, прямо в сказочном море Медитерриа, однозначно. За покушение на мечту.
А он, Олег, лететь с Настей не обещал. Как и чего-либо другого. Да и вообще, все матримониальные планы насчет неженатого и перспективного доцента и.н. Олега Владимировича Вольфа, переведенного летом из МГУ в воронежскую альма-матер, оный доцент в гробу видел. Точнее, в курганной погребальной камере. Настя, девочка конечно умная, красавица, но циничная не в меру, и с хитромудрым папой, плотно засевшем в областной прокуратуре еще со времен «царя Бориски». И вообще, Олег лучше десять раз прогуляется к профессионалкам с риском «намотать на винт», чем разок покувыркается с этой «воплощенной невинностью», иной раз отжигающей в московских закрытых клубах круче, чем любая из сестренок Калигулы.
Самое смешное, папаша Насти свято уверен в невинности 21-летней деточки, и за «порушенную честь» порвет нечаянного кавалера как тузик грелку. Или оженить решит, что не лучше. Хвала ЛММ, что дальше совместных посиделок в кафе и пары поцелуев дело не пошло (а главное, свидетели тому есть), предупредили добрые люди Олега, что это за троянская лошадка подкатывается к воротам.
В зал из фойе вломилась шумная группа посетителей, причем не только молодежь. Парни и девушки, на ходу снимая теплые куртки, бушлаты, дубленки и пуховики, моментально рассредоточились по помещению, «падая на хвост» уже имеюшимся компаниям, занимая свободные места за столами, толпясь вокруг бара и конторки ресторатора. Двое пожилых мужчин, по виду либо чиновники средней руки, либо бизнесмены, ушли из поля зрения, завернув за угол. Скорее всего, пошли сдавать свои дорогие черные пальто в платный гардероб.
- Ё-мое, Олежек, братан! – Штору-дождик из деревянных бусин и плашек, закрывающую проход в эркер, продавил почти квадратный в сечении (по фронтальной плоскости), низенький толстяк в мятой джинсовой паре (джинсы и рубашка на выпуск) и с мятым же, красным лицом, на котором выделяется крупный нос картошкой. Нос, кстати, аномально бледный. Короткие рыжие волосы, с давно не обновляемой стрижкой «под Аршавина», стоят дыбом, виски и лоб в испарине. Глаза толстяка, черные и крупные, как испанские маслины, жили своей жизнью, бродя по интерьеру приват-зоны, затем, с явным трудом, все же сфокусировались на собеседнике:
– Почто печалуешься, боярин? Почему еще не под сенью греческих смоковниц, не в объятиях чернокудрых крутобедрых Афродит или Кассандр?
- Оставь меня, старушка, я в печали. - Только и смог выдавить Олег. Ничего хуже чем встречу с Фимой Гореликом, известным в узких кругах больше как Погорелый Серафим (за пороховые ожоги на руках, заработанные Фимой в период увлечения копом «по войне»), он не мог себе сейчас представить. Фима, изрядно поддатый , нацелился было приземлиться на стул напротив Олега, но тот, к счастью своему, разглядел в группе осаждающих бар посетителей, , делающего заказ Артема. Привстал, привлекая его внимание, поймав взгляд, помахал рукой. Посмотрел на толстяка, с видимым сожалением намекнул:
- Извини, Фима, у меня тут деловая встреча…
Самое главное, подумал Олег, чтобы голос не дрогнул. И чтобы толстый намек был понят правильно. Иначе сядет Фима на хвоста – до утра не сбросишь, и самому же придется эту пьянющую тушку таксисту с рук на руки сдавать – а оно ему, Олегу, надо?
- Да уж вижу, что не свидание с твоей Навсикаей! – Фима заржал, закидывая голову и демонстрируя новехонькую металлокерамику.
И этот туда же, подумал с тоской Олег. Да есть ли еще кто в этом городе, кто еще не в курсе моих проблем?!
- Ты это, найди меня, как закончишь с делами, разговор есть! – Фима, тоже увидевший Артема, подхватился и, покачиваясь, ломанулся в зал, прямо через толпу совсем уж разошедшихся ролевиков, удумавших качать так удачно дебютировавшую парочку новоявленных эстрадников. Парочка активно сопротивлялась, парень прикрывал девушку от особо восторженных поклонников, пытаясь пробиться наверх, «в нумера».
Артем, на ходу оглядываясь , вошел в эркер.
- А это вот чудо чего здесь забыло?... Здоров будь, Волчонок. – Повесив пуховик на прибитые к стене оленьи рога и распихав по карманам пуховика перчатки и свернутый шемаг , Артем уселся напротив Олега, привычно бросил плоский рюкзак на соседний свободное кресло.
- И тебя по тому же месту, Злыдень. Что пить будешь?
- Пить? Да я уже заказал… глинтвейн буду, по такой погоде самое оно. А есть… да лосося Стас рекомендовал, на углях. «По-варяжски», значить. Так о чем разговор был, если не секрет? В постоянные консультанты тебя Погорелый вербовал?
- Не случилось вербовки. – Олег небрежно махнул рукой, не собираясь признаваться, что с Гореликом он плотно сотрудничает, по теме нелегального антиквариата , уже примерно год. Не то, чтобы их дружба была секретом, но откровенничать к чему? - Фима пьяный в задницу, как только на ногах держится. Но самому интересно, что может предложить это, как ты говоришь, чудо. Я его с прошлой осени не видел, если верить слухам, на восток парня занесло.
- Забей болт. Если он до ночи не ужрется окончательно, узнаешь. Кстати, ты видел, откуда он снялся, с какого столика?
- Не заметил. А что?
- А я заметил. Он во-о-он там сидит, в углу у лестницы, воркует с компаньерос. Смотри сюда… левее… еще левее… ага, вот они. Видишь вон того задохлика в сером костюмчике? Они вместе сюда пришли, из курительной.
- О как. – протянул Олег. - Ну, этого я знаю. Паренек из областной ГИИКН (Государственная инспекция по историко-культурному наследию), он сюда частенько заходит . Не бином Ньютона, имею предположить, что Фима подводит сапу под их архив… да и просто иметь там своего человечка полезно, да. А вот кто второй, без понятия.
Артем долго рассматривал второго собеседника Фимы, бородатого и смуглого мужчину лет сорока. Ярко выраженный «казацкий» типаж, одет в строгий, как и у сидящего рядом чиновника, темно-серый костюм. Разница только в том, что у первого под расстегнутым пиджаком видна белая в полоску сорочка с расстегнутым воротничком, а «казак», похоже, предпочитает сорочкам тонкие цветные водолазки, в данном случае на нем бордовая. Сейчас бородач что-то вполголоса объясняет склонившемуся к нему Погорелому, чертя вилкой по разложенной на столе салфетке. Фима при это выглядит совсем даже не пьяным, а азартным, собравшимся, вполне себе трезвым, если бы не его общий встрепанный вид.
- Я бы заложился на александровский рубль, что это «ж-ж-ж» неспроста. – протянул он. – похоже, с Фимой тебе таки поговорить нужно. У него вид, как будто этот бородатый чувак рисует кроки маршрута к сокровищам Наполеона, потерянным во время отступления Великой армии обратно, в свои европы.
Раздвинув штору, вошла официантка, одетая в вышитый лен и замшу, с длинными русыми волосами, стянутыми темными бронзовыми зажимами под старину. Поставила на стол перед Артемом широкую деревянную доску, на ней - пара крупных (с две ладони каждый) лососевых стейков в румяной корочке, горка ломтиков картофеля по-деревенски, отдельные горки капусты, квашеной с морковью и зеленой редькой, рубленой зелени. Рядом поставила соусницу с такой же как у Олега, «хреновиной», литровый термос с глинтвейном и кружку. Пожелала приятного аппетита и вышла.
Артем, мечтательно щурясь, отлил в кружку горячего и пряного красного вина, незамедлительно сделал долгий глоток и довольно улыбнулся. Вот это оно и есть - счастье. То, что нужно было после долгого ударного труда и длинной поездки в продуваемом всеми зимними ветрами автобусе. Раскромсал вилкой один стейк (нож так и остался лежать на салфетке), с аппетитом принялся за еду. В процессе, посмотрел на Олега, потом на нетронутую «Медвежью лапу».
- Олег, думы думать потом будешь. Ешь давай, пока не замерзло все. А то, я смотрю, эль тебе не в тему пошел. Заду-у-умался, бедолага. Раньше думать надо было, пока на эту стерву не залез.
Олег, вздрогнув, оторвался от своих переживаний, даже пальцами хрустнул от возмущения.
- Ты чего несешь, извращенец?! Не было у нас ничего!
- Ну не было и не было, - успокаивающе сказал Артем, – ну и дурак, что не было. Я на твоем месте не удержался бы. Тебя так и этак женят, а вот если еще и не успеешь попробовать сладкого, тогда выходит, совсем ты от этой коллизии удовольствия не получишь. Или думаешь, что Рыков поверит, что дочурка от святого духа залетела? А зря-я-я…
- Да о чем ты вообще?
- А ты не знал? – поразился Артем. – Мне, перед отъездом, птичка одна напела, что Настя твоя уже с месяц того-с, залетевши. И реального папашу за хобот не подтянешь, мсье Рыков только в провинциях наших крут, а для московских разборок зубки у него мелкие. Ты, помнится, ей обещал, что в Грецию свозишь?
- Не свожу, а в экспедицию устрою… Вот же блин горелый… Она ж вернется уже заметно «в положении».
Артем с усмешкой посмотрел на Олега, на пальцах пытающегося высчитать искомый срок.
- А что, улетела уже? Ну да, если смена там обычная, трехмесячная, вернется уже такая (Артем жестом обрисовал округлое пузико), хрен кто поверит, что булочек переела и поправилась. Молись Макаронному монстру, Олежка, чтобы она там хоть кого-нибудь, более подходящего для замужества, зацепила. Шанс есть: все же Кипр, курорты, руссо-туристо...
- Да нет, там же обычный экспедиционный полевой лагерь, какой в жопу курорт, какие туристы… Откуда дровишки, кстати? – Олег машинально взял свой нож, отрезал ломоть остывшего мяса, прожевал, подлил в кружку эля из кувшина. Над кружкой с тихим шипением вспухла кружевная шапочка пены.
- Помнишь, мы в ноябре в московской кафешке сидели? Ну, в «Кофемании», на Большой Никитинской? Ты с Настей, я с Полиной. Потом ты с красавицей своей продуманной откололся и ушел в свободное плавание по вечернему городу, а мы нашли неплохое местечко, там рядом есть отельчик, расположен удачно - в Хлыновском тупичке… Там и зависли до утра, да. Так вот, с Полиной, перед отъездом моим из Нерезиновой, мы пересекались еще разок на мотив повторить. Она мне и рассказала о. Интересовалась кстати, у вас с Настей все серьезно или как. Потому что если «или как», то ты конкретно попал.
- Ладно, не спешите меня хоронить, у меня еще есть дела. - Олег закрыл ладонями глаза, потом медленно провел по лицу вниз, как будто сдирая старую маску. – Это, в конце концов, проблема разрешимая . Припрут к стене – вернусь в Москву, квартира там пустая с лета стоит, квартирантов новых агентство пока не нашло. Или сбегу к Мамеду на Иссык-Куль, он там еще год копать будет, если не все два, пока грант не кончится. В конце концов, есть еще и тест на ДНК, вэлкам потом доказывают суду, кто есть ху. Ты мне лучше скажи, что вообще сейчас в столице творится? Я по ящику видел, опять «рассерженные горожане» митинговать собираются?
- Угу. Царь-то, говорят, ненастоящий!
- Так британские ученые давно доказали, что Путин умер еще в 2007 году, его роль на публике с этого времени играет Безруков, а все решения принимает совет кооператива «Озеро», разве нет?…
Разговор плавно перевелся на более безопасные темы. Перемыли кости политикам, благо последние решения мэра-«оленевода», заставляют подумывать о сеппуку (от зависти) даже персонажей «Камеди Клаб»… Поговорили о погоде, о том, что зима опять пришла ВНЕЗАПНО, с традиционными мега-пробками и «коктейлем Лужкова» на дорогах, убивающим обувь за неделю. Коснулись темы спорта, дружно и непечатно высказались о хоккеистах, намедни «слившихся» чехам, но затем, изрядно взбодренных животворящими пинками, устроивших сборной Германии натуральное ледово побоище (несчастных тевтонцев разве что не закатали в лед, и побоку, что ледовая арена был тоже родная, германская). Всесторонне обсудили гражданскую войну на Украине. Сошлись на том, что Большой Песец на Украине уже случился, только не все это заметили, поскольку с его (т.е. БП) приходом ничего, собственно, не изменилось. И вообще, сталкерам, ведущим свой рискованый бизнес в зоне отчуждения пресловутой ЧАЭС, легче всего пришлось – не нужно стало привыкать к мирной жизни после очередного похода за «хабаром».
Потом лениво разобрали последнее творение «усатого барина Мигалкина» , отметили, что фильм, конечно, полное говно, но отсутствие в кадре немецких задниц крупным планом – это уже прогресс. Поделились информацией о ближайших концертах приличных музыкальных коллективов. При этом пара билетов на грядущий в феврале будущего года концерт «Мельницы» в «Трех толстяках» поменяла хозяина (после короткого торга и определения адекватного эквивалента для обмена).
…Часом позже, говорили и о делах. Артем сидел, откинувшись на спинку кресла, лениво прихлебывал из кружки, временами выбирая вилкой отдельные кусочки из сырного ассорти, принесенного девушкой-официанткой вместе со вторым термосом глинтвейна. Олег пролистывал на экране планшета каталоги комплектующих для системы «Умный дом» (он же «smart house») от импортных и отечественных производителей, отмечал нужные функции, распрашивал Олега о том или ином варианте комплектации, о плюсах и минусах различных платформ и протоколов. В общем, как мог отвлекался от нехороших мыслей. Заодно, подбирал годное решение для своего дома.
Собственно, «домом» Олег называл воронежскую дачу, купленную сразу же после переезда. Небольшая (хотя и в трех уровнях), дача втиснута между такими же строениями на узкой полосе земли, между набережной Максима Горького и водохранилищем, в районе, известном как «Березовая роща». Участок прилагается по принципу «было бы мангал где поставить», всего полторы стандартные «сотки», сам жилой домик стоит на сваях над водой. Зато первый уровень дачи представлет собой небольшой лодочный ангар с катером, подвешенным на цепных растяжках, с возможностью спуска прямо в воду. Над ангаром и техническим уровнем – жилой, с двумя маленькими комнатами-кубриками и небольшим (15 «квадратов» всего) залом. Комнаты и зал отделанны в стиле тропического бунгало (бамбук и ротанг), присутствует также и открытая панорамная терраса над водой.
Вживаясь в роль домовладельца, Олег первым делом убедился, что дом способен служить не только летним, но и зимним жильем (газ не подведен, но электроэнергия подается круглогодично), водопровод местный, из скважины (плюс итальянская насосная станция и батарея фильтров в утепленной подсобке), есть даже интернет (да здравствует точка доступа 4G с WF-раздатчиком). С прочей инженерной «начинкой» было сложнее. Да, есть крошечная кухонька, тесный санузел (хотя хозяин умудрился втиснуть рядом с клозетом не только душевую кабину, но и кабинку инфракрасной сауны на два посадочных места), в «техническом», втором уровне. Разведены полипропиленовыми трубами водопровод и водяное отопление от электрокотла.
Да, в домике красиво, чистенько, стильно, удобно. Но! Электрическая проводка прокладывалась еще во времена Бровеносца и сейчас «радовала» потрескавшейся окаменевшей изоляцией (что в доме, на 70 процентов собраном из дерева, чревато пожаром), выключатели, розетки и бытовые электроприборы можно было смело сдавать в антикварную лавку. О привычных Олегу по московской квартире плюшках типа светодиодного освещения с функциями контроля присутствия людей в помещениях, видеодомофоне и прочей «умной слаботочке» можно было только мечтать. Чем сейчас Олег и занимался. Артем, соответственно, подсказывал, что из олеговых хотелок можно без проблем воплотить в реальность, а что лучше перевести в категорию «неопределенное светлое будущее».
После второго кувшина эля Олег окончательно пришел в согласие с миром, раскраснелся, даже предложил Артему съездить прямо под Новый год, на турбазу под Усманью, прихватив с собой девочек. Ну, и пригласив еще кого-нибудь из друзей, остающихся на новогодние каникулы в Воронеже.
- Сам подумай. Зимний лес, красота! И - банька, банька у реки, с прорубью! Сбросимся, снимем домик на недельку, будем по лесу на лыжах гонять, а по вечерам в бане зависать…Здорово, правда?!
- Тебе своей сауны не хватает? – Артем был, напротив, неожиданно меланхоличен. Усталость от напряженного рабочего дня наконец-то догнала его. – Тебе же можно вообще прямо из парной, в воду прыгать из окна… в прорубь, ага. А если забыл прорубь под окном сделать – то в снег.
- Э-э-э, слушай! Ты не путай инфракрасную сауну с русской банькой на дровах! – Олег скривился, показывая всем своим видом презрение к «эрзацам» классической бани. – Мини-сауна хороша, только если лень куда-то ехать, а хочется организму свою прогреть, не сильно надолго отходя от домашнего дивана. Ну погреешься ты в ней полчаса-час, с перерывами на душ, но и только. Ведь она – для гигиены больше, голый функционал, а русская банька плюс ко здоровью еще и для удовольствия!
Олег отвлекся от разговора, посмотрел в окно. Метель унялась и за толстыми тройными стеклопакетами, вставленными в высоченные и узкие окна эркера, открылась картина, достойная гравюр Хокусая: заснеженные сосны, окружающие с трех сторон небольшую поляну с пятнами каменных глыб, размещенных с претензией на вид «сада камней». Ближайшую к корпусу клуба сосну облюбовала пара клестов - сидят, прижавшись друг к другу, на согнутой под весом снего ветке, этакие комочки из красных и серых перьев…
- Что? – Олег повернулся к Артему.
- Ничего, - пожал плечами тот, отставил на подоконник пустой термос и кружку, начал упаковывать в чехол планшет. – смотрю, ты спишь уже, камрад. Шел бы уже наверх, там пара свободных комнат еще есть. Одну я для себя «забил», вторая вроде как пока свободная. Маякнуть девочке-администратору, чтобы на тебя ее зарезервировали?
- Девочку или комнату?
- Комнату, комнату… к девочке можешь клинья не бить, она на работе.
- Ну, действуй, если не напряжно. – Олег поднялся из кресла, нашарил в кармане футляр с трубкой. – А то, лучше пойдем-ка, покурим-ка.
- Неохота мне, - ответил Артем, но тоже поднялся. - лучше действительно комнату на тебя запишу. Ключ-карту потом на стойке админа заберешь.
- Хоккей. – Олег пересек зал по диагонали, лавируя между пар, двигающихся в приглушенном свете под «L'amour naissant» незабвенной Фармер. Кованые люстры под потолком отключены, помещение подсвечено только свечами на столах и небольшими декоративными светильниками у лестничных пролетов и над дверьми. Народ успокоился, диджей крутит «медляки», значит, время позднее. А если точнее? Олег поддернул рукав кардигана, посмотрел на циферблат старой «сейки»: очуметь, почти полночь. Надо покурить и переводить организм в горизонталь, однозначно.
Дверь с зарешеченным иллюминатором мягко закрылась, мощные доводчики подтянули полотно с резиновыми уплотнителями, отсекая комнату от остального клубного пространства, где за попытку закурить, выкидывают «на мороз» любого посетителя. Без различия, является он членом клуба или простым гостем клубного ресторанчика. Олег осмотрелся. Комната весьма и весьма просторная, из двенадцати удобных кресел, расположенных группами по три и отделенными друг от друга живыми «стенками» из вьющихся растений, заняты пять. Двое курильщиков стоят в нише у окна, спиной к помещению, тихо переговариваются, периодически стряхивая пепел в керамические плошки на подоконнике. Тихий разговор напрочь забивает ненавязчивая фоновая музыка, «авторадио», кажется. Воздух в комнате хороший, свежий, с легчайшим запахом табачного дыма, кофе и корицы - вытяжка и поглотители справляются весьма неплохо, в иных кафе «для некурящих» дышится гораздо хуже.
Олег уронил себя в незанятое кресло, в углу комнаты, положил на журнальный столик зажигалку и футляр, достал сингапурскую трубку и пакетик домашнего табака. Не спеша продул мундштук и набил маленькую резную чашку, поднес огонек. Откинулся на спинку кресла, рассматривая стены с картинами «под старину», в темных рамах, высокие фикусы и папоротники в кадках и людей сидящих в креслах напротив и чуть в стороне от Олега.
Трое из пяти сидящих курильщиков тоже курят трубки. Еще один – сигару. Курят не спеша, растягивая удовольствие, листая журналы, стопками лещащие на столиках. Пятый курит банального «верблюда», часто посматривает на часы, висящие на стене между картинами. Торопится, нервничает. Потом быстро, но аккуратно, «бычкует» сигарету в пепельнице и уходит. Почти сразу же ушел и один из беседовавших у окна, причем Олег узнал молодого чиновника из ГИИКН. Оставшийся развернулся от окна, прошел к углу, где устроился Олег и уселся в соседнее кресло, придвинув его к журнальному столику. Выложил рядом с олеговой зажигалкой плоскую коробку пижонских сигарилл и спички.
Олег посмотрел в совершенно трезвые, хотя по прежнему какие-то шальные глаза Фимы и вздохнул. Он что, собрался вести свой «серьезный разговор» прямо здесь? Фима прикурил сигариллу, несколько раз глубоко затянулся, собираясь с мыслями, потом достал тяжелую «лопату» айфона, покопался в каталогах, нашел нужный. Протянул Олегу, жестом приглашая ознакомиться.
Олег принял аппарат, пробежал взглядом перечень «хабара», явно «поднятого» Фимой не в воронежских лесах. В основном, буддийская храмовая металлопластика – парные ажурные шарики-ваджры, ритуальные кинжалы и колокольчики, всякие-разные пряжки и медальоны из бронзы и серебра, пластины-танки, резные фигурки и подвески, бронзовые и каменные, реже - костяные, зеркала, чаши-суксэ. Приличные, но рядовые в общем-то вещи. Фото… Конечно же, копанка, кроме трех последних колокольчиков, те – явные «чердачники». Светло-шоколадная, с легкой малахитовой прозеленью, патина на бронзе на вид старая, не поврежденная, не восстановленная. Резная кость в паутинке тонких трещин, землисто-желтая, матовая. Красивые предметы, хоть и достаточно рядовые.
Пролистав фото с буддийской мелочевкой, открыл следующий файл. Та-а-ак… уже интересней: оружие, «бытовуха» и «конина» чжурчжэней, посмотрим-поглядим.... Олег вчитался , некотрое время поразмышлял над указанными характеристиками предметов, начал листать приложенные фотографии.
«Чжурчжэни» - явно «поднятый» некрополь, очень уж в тему комплект. Слегка изогнутый палаш с остатками рукояти, прекрасно сохранившийся, с кольцами и обкладками ножен, прикипевшими к лезвию. Бронзовые и серебряные пряжки и накладки боевого пояса (о как, две подвески даже золотые, причем орнамент явно европейский), узкий боевой топорик в корке ржавчины, два железных наконечника от копий (оба – комбинированные, с крючьями на втулках, перо одного наконечника погнуто), наконечники стрел разной формы, от бронебойных до срезней. Разнокалиберные прямоугольные пластинки, разной степени сохранности. Хорошо видны отверствия, с помощью которых эти пластинки древний мастер приклепывал или пришивал к кожаной основе, формируя доспех. Почти полный воинский набор, не хватает шлема, но можно поспрашивать у знакомых, возможно и найдется что-нибудь в тему.
Пара простых перстней, один с распавшимся камнем, второй с насечками «чешуей», медальон с растительным узором, резные костяные пластинки, горка довольно мутного цветного бисера. Элементы упряжи, отдельной кучкой. Еще фотографии: склеенные из обломков пузатые и широкогорлые кувшины, с простым насечным орнаментом, остатки обгоревших костей, поясные конические подвески, бляхи, колокольчики и дырявые монеты с иероглифической легендой, россыпью. Десяток серебряных монет, умеренно тертых, с арабской вязью (неисповедимы пути торговые!). И здесь же - девять круглых бронзовых, зеркал величиной с ладонь, со сложным орнаментом на тыльной стороне и обсидиановыми вставками.
Все предметы на вид в неплохом сохране, осторожно и без фанатизма очищены, видно, что извлекалось все из земли очень аккуратно, не спеша. К каждому предмету приложена мерная ленточка и номерок. А зеркала позволяют предположить, что в своем дальневосточном вояже Фима «поднял» не только воинское погребение, но и могилу шамана, на фотографии – почти полный набор шаманского пояса. Знает ли Фима известное в узких кругах поверие о «шаманском посмертном проклятии»? Определенно, знает, но мистику оставляет за бортом. Бизнес…
Узкоглазая и круглолицая погребальная маска из толстой золотой фольги – тоже чжурчжени или кидани, хотя возможно вообще даже Тан, а вот на бохай или мохэ уже не похоже, у тех маски в основном каменные или гипсовые, да и работа грубее ... Крупные осколки каменных плиток с руническими надписями и глубоко выбитыми иероглифами: без пол-литры не разобрать, киданское это письмо, чжурдженское или более позднее китайское. Да и не такой уж специалист Олег по восточным языкам, надо признать. Миниатюрная нефритовая статуэтка Гуань-инь, пара коробочек для туши, того же материала, полдюжины костяных шафматных фигурок от разных наборов…
- И не стремно тебе такой компромат на телефоне держать, Фима? – задумчиво спросил Олег получасом спустя, когда, просмотрев последнюю фотографию, он вернул айфон владельцу.
- Нормально все, расслабься. - Фима спрятал айфон обратно в чехол на поясе, потянулся за очередной сигариллой. Как давно заметил Олег, особенно отчаянно дымить Горелик начинает после очередной попытки бросить. Похоже, тот самый случай: у Фимы характерные темные мешки под глазами (бессоница, однако), подрагивают пальцы, страдалец постоянно неосознанно пытается коснуться коробки с куревом.
- Я все на «облаке» держу, под паролем. И логи постоянно чищу. Так что успокойся, Олежка, все пучком. Ты мне лучше скажи, сможешь пристроить это вот все в Нерезиновой? Я же знаю, у тебя многие коллекционеры-восточники на примете есть.
- Будем посмотреть, - пожал плечами Олег. – пощупать пальчиками надо, сам понимаешь, иначе никак. Химией проверить, не без этого. Ты, конечно, фуфло через меня еще толкать не пробовал, но рисковать я не настроен совершенно, уж извини… Если все в норме, то пристрою. Мне - десять процентов с окончательной суммы. Устраивает?
- Грабеж… Олежек, совесть есть у тебя? Позволит ли она школьного товарища, одноклассника, так вот обувать? Пять процентов.
- Фима, родной, совесть моя чиста и прозрачна, поэтому ее и не видно… Во первых, учились мы все-таки в разных классах, а во вторых, я рискую на этом деле стать уже сокамерником, нет? Десять… и это я еще с тебя не беру «экспертный» процент, цени. Да ты и сам понимаешь, у меня с этого будет лишний стимул торговаться с покупателями. Кстати, шлема у пациента не было?
- Ладно, принимается. Все хотят ограбить бедного копателя… - Фима, покрутив в пальцах так и не раскуренную сигариллу, решительно вбросил ее в коробку. – А шлема не было, да. Сам не пойму, в чем прикол: маска есть, шлема нет… Полное описалово, включая видео, планы и схемы, я тебе скину завтра с утра, на «мыло». И стартовые цены по всем позициям. Поближе посмотреть можно во вторник-среду, созвонимся, пересечемся. Есть еще два вопроса к тебе. Первый – мне нужен георадар, хороший, в аренду. Недели на две. Мне он в остальное время без надобности, а вкладывать бабло в бесполезную вещь не хочу. У Пашки такой аппарат есть, тебе он не откажет, а вот меня как конечного получателя не свети, хорошо? И второй – как ты насчет погулять по интересному домику, пробить его на предмет закладок и потеряшек? Есть у меня один адресок, через пару недель как раз можно будет оформить.
- Что за домик?
- Погоди-ка… - Фима вытянул из стопки журналов обрывок блокнотного листа (использованный кем-то как закладка) , поднял со столика бесхозную ручку. Быстрыми росчерками набросал схемку участка, с домом и несколькими хозяйственными постройками. Чуть помедлив, приписал дату, протянул Олегу. Тот принял листок, внимательно рассмотрел. Дата приходилась в аккурат на середину новогодних государственных «каникул». А расположение участка на остром сужении между двух улиц, что-то ему смутно напомнило, но конкретика так и не припомнилась .
- Узнал? – Фима дождался отрицательного жеста собеседника, слегка наклонился, забрал листок , тщательно сложил и убрал в карман.
- Ты бы его еще сжег в пепельнице, - с ухмылкой сказал Олег. - конспиратор доморощенный...
Фима пожал плечами, после чего действительно достал и развернул листок, бросил в пепельницу, запалил от олеговой зажигалки. Чуть повернув голову, оглядел комнату. Олег тоже лениво осмотрелся. Курильщики разошлись, только один еще медитирует, откинувшись на спинку кресла. Пожилой мужчина, в свободных брюках, пушистом свитере домашней вязки и легких туфлях (живет он здесь, к бабке не ходи), с задумчивым видом просматривает номер «National Geographic». Сигара, освобожденная от алюминиевой тубы, лежит на краю пепельницы, рядом стоит коньячный бокал , на треть полный янтарного напитка.
Эстет, однако, подумал Олег. У такого, скорее всего, даже фирменная кедровая коробка-хумидор дома имеется. Щелкнув гильотинкой и не унижая себя пошлым маканием среза в коньяк, мужчина обстоятельно обжег конец сигары на огоньке длинной спички, со вкусом затянулся, посмаковал дым и прицельно выдохнул его в сторону поглотителя. Подцепил бокал и, не торопясь, принялся греть налитый в стеклянный «тюльпан» нектар о ладонь, покачивая в руке, давая напитку подышать.
Да уж, этому сигарному фетишисту, да еще и во время его священного ритуала, все разговоры вокруг абсолютно безразличны. Без бинокля видно, что человек «ушел в нирвану» и вернется не скоро .
- Старый дом в пригороде, в два этажа, с подвалом и службами на участке. Буквально на днях дом перестанет быть интересным для государства. - Фима все же постарался, насколько возможно, сбавить громкость. - Бумаги подписаны, все ограничения сняты. Дом в суде признали ветхим и подлежащим сносу. Собственно, его уже готовят, порезали отопление и водопровод, сняли проводку. Окна пока не выставили, полы тоже не везде подняли, крыша цела. Участок обнесен забором, основной корпус будут сносить в феврале, а весной, когда зачистят и подготовят площадку, начнут строительство. Есть возможность прочесать домик за пару дней, пока не начали разбирать кровлю. Техники на участке нет, так что он пока даже не охраняется. Так, вагончик стоит под замком, и все.
Олег понимающе цыкнул зубом. Он слишком хорошо представлял масштабы борьбы строительных компаний за участки в центре города, включающие сносы исторических зданий Воронежа. Схема давно отработана - «интересное» здание, по недоразумению носящее статус «памятника архитектуры» , целенаправленно доводят до аварийного состояния и на этом основании ходатайствовуют о снятии объекта с охраны. Не обходится и без взяток, естественно.
Дом Перелыгиной на улице Платонова, дом Перрен-Синельникова (иначе – «дом генералов») на Таранченко, дом купца Балашова на Куколкина, дом из комплекса «Чижовские казармы» на Краснознаменной, дом агронома Вагнера на Никитинской… список можно продолжать. В одних случаях жильцов выселяли с угрозами и без всяких разрешений разбирали дома, постфактум замыливая дела в тянущихся годами судебных баталиях, в других шли на хитрые маневры. Так, в дом на Куколкина «случайно», но крайне удачно для строительной компании, въехал грузовик, груженый песком и завалил стену, (дело оперативно завершил экскаватор, разломав все остальное), при продаже «Казарм» новому хозяину, курирующий сделку чиновник «забыл» про охранные обязательства. В случае с домом Вагнера, у крепкого еще строения «неожиданно» сгорела кровля (списали на бомжей), потом неопознанный бульдозерист снес часть боковой стены и покалеченный дом буквально растащили по частям мародеры и охотники за черным ломом. Бульдозериста, так удачно отработавшего, так и не нашли.
- Да, кстати, кровлю у дома не перекрывали с момента постройки. Так что, чердак проверять нужно однозначно. Не думаю, что найдем там яйца Фаберже, но что-нибудь полезное хозяева могли и заначить.
Здесь Фима с Олегом почти синхронно хмыкнули: романы дедушки Бушкова читали оба. И над похождениями пожилого антиквара порой похохатывали, особенно умиляясь сцене деактивации оружия путем просверливания дырки в стволе и выбрасывания бойка… Ох, не читал Сан Саныч «Федеральный закон о оружии», особенно статью 7, определяющую превращение боевого оружия в ММГ (массово-габаритный макет), которое исключает вероятность конфискации бывшего оружия «копами». Ну и не стоит забывать о УК РФ, особенно о статье 222, более известной как «три гуся». Хотя, выражение «засверлить ствол» в среде копателей таки прижилось (есть подозрение, что с легкой руки писателя).
- Ты думаешь, реально вдвоем «почистить» дом за пару дней? - Олег скептически изогнул бровь.
- Почему нет?
- Дни сейчас короткие, да и не стоит сильно шуметь даже на неохраняемом участке. Соседи стукнут, и бегай потом от полицаев… а ночью, с фонарями, только в подвалах годно лазить. Иначе палевно слишком. Кстати, а георадар-то тебе зачем?
- Значит, нужен. – отрезал Горелик. – Не для этого дела, там совсем другая тема и совсем другой интерес.
- Ну и ладушки, - Олег примирительно приподнял руки. – Твое дело, не спорю, извини. Прибор я тебе подгоню. Хочу просто знать, ты после двух недель тягания этой бандуры еще жив будешь?
- Так я его таскать один и не буду, - Фима успокоился так же быстро, как и вспыхнул. – Я сам с «глубинником» не работал, есть паренек один, он за оператора будет. И второй «ишак» есть, мне с переносными антеннами помогать будет. Тоже на низком старте, команды ждет.
- Ты?! Работаешь командой?! – поразился Олег. – Не верю! Кто ты и куда дел Фиму Горелика?
- А я и сам не верю. Молодняк натаскивать взялся, совсем старпером себя чувствую.
- Хоп, твое дело, не спорю, - повторил Олег. – хотелось бы только уточнить пару моментов: работать будешь в области или опять, как прошлой зимой, залетишь куда-нибудь ближе к югам? Не хотелось бы терять связь, на случай форс-мажоров с пристроем. Это раз. И еще раз подумай о дополнительной рабсиле для прогулки. В прошлый раз, как я ходил, поимели неразобранный камин в изразцах века так девятнадцатого, так весь день потратили на то, чтобы плитку аккуратно снять. На остальное уже времени банально не хватило. Это, значит, будет два.
- Халтурка под Липецком намечается, недолгая. Со связи не пропаду, не беспокойся. А рабсилой ты и займись. Это у тебя в Воронеже полно копарей-любителей в приятелях. Ну и возьми с собой пару человек. А мои хлопцы именно что из Липецка, им здесь светиться не с руки. Студенты…
- А ты, значит, профессионал. Кстати, это не моя артель, и ты это знаешь.
- Смотря что понимать под «профессионализмом». - Фима, еще раз посмотрел на последнего оставшегося в комнате курильщика, убедился, что тот все еще «бороздит просторы астрала», повернулся обратно, наставил палец на Олега. – Вот ты, братан, считаешь себя профессионалом? Да, на коп ты ездишь каждый год, но больше руководишь, чем машешь лопатой. Ну, разве что на финальной стадии, когда площадку всю вскрыли уже, кисточкой и ножом поработаешь, вспомнишь молодость, ага. Напротив, обычно ты по уши в бумаге – полевой дневник, опись и привязка находок к планировкам, стратиграфические схемы, определение и датировка культурного слоя… ты, Олежка, всего лишь один из многих «энэсов», менеджеров среднего звена от науки. Тебе не нужно самому, лично, проводить топосъемку, зарисовывать артефакты, копать, наконец. Да, ты можешь заменить кого-то из антропологов, топографов, художников… но зачем, если есть наемные работники, студенты или волонтеры?
Фима взял отложенную сигариллу с бортика пепельницы, задумчиво осмотрел, стряхнул нагоревший пепел, затянулся.
- Итак, ты профи, больше заточеный на кабинетную работу, в лабораториях, в архивах, в музеях. А вот твой приятель, жидомасон Паша, со своими типа «туристами» из типа «туристического клуба» - все же любители. Ездят по стране, путешествуют ради удовольствия по интересным местам, ну и попутно копают, сшибают вершки, типа потеряшек с распашки, пляжей или заброшенных деревень. Для них коп – не средство заработка, а развлечение. Половина народа у них находки в свои коллекции закладывает, а не барыгам несет. Ну да, что-то продают… но это мелочи.
Еще одна длинная затяжка.
- Для меня же коп – основная работа. Улавливаешь? Я сам себе топограф, фотограф, художник, палеонтолог, антрополог, техник-чертежник и землекоп, сам себе начальник и завхоз экспедиции. Сам себе специалист по первичной консервации, реставратор, иногда архивист или музейный работник. Так что да, я таки профессионал-полевик. У меня есть хорошая база – хвала истфаку ВГУ. Есть опыт официальных полевых экспедиций. И есть то, чему не научит ни универ, ни официальные выходы – моя «чуйка жопная». Еще и потому, что за полтора десятка лет «черного копа» меня ни разу полицаи на деле не спалили и «деловые» не прижали. Вот и зацени мой профессионализм.
Олег молчал, рассматривая собеседника. Н-да. Видимо, наболело у человека. Раньше Фиме было глубоко фиолетово, что о нем думают бывшие коллеги. Вообще, понятие «общественное мнение» для Фимы скорее ассоциировалось с фразой «миллиарды мух не могут ошибаться».
- Вот ты, Олежка, год всего как перешел на «темную сторону». Сравни, что раньше вы там у себя, среди «официалов», рассказывали про копарей и что ты в реале увидел, своими глазами? Черные-пречерные археологи, ужас, ползущий ночью по археологическому памятнику с лопатой и металлоискателем наперевес… гробокопатели, вандалы, уничтожающие бесценные исторические материалы, да? А ничего, что большую часть мной поднятого, мои бывшие коллеги никогда бы не нашли, да и не попытались даже? Я же, сцуко, в такие пампасы лезу, куда ваши экспедиции и через несколько веков не зайдут, постоянно либо бабла нет, либо не интересно! Ключевое слово здесь – «интерес», мать иху так!
- Не все так однозначно, Фима. Знаешь, за что нас, перебежчиков, не любят? Любители – за снобизм, за то, что универ иные принципы вбивает намертво. За опыт, за то, что обычно мы выходим на хорошую поляну первыми, а опоздавшим остается сосать лапу. Те, которые остались в «официалах» - как раз за расписанный тобой профессионализм. Если среднестатистический любитель, «копатель выходного дня», собирает монетки на пляжах да крестики на распашке, то профессионал может вычистить урочище «в ноль», планомерно, методично и со знание дела. После любителя еще можно что-то найти, после профессионала остается голяк, начисто «выбитая» поляна.
- Не спорю. – Фима пожал плечами. – На вкус и цвет все фломастеры разные, я не птолемеевская золотая мина в UNC-сохране, чтобы всем нравиться. Да и любители бывают разные, некоторые, не будем указывать пальцем, тоже бомбят урочища, усадьбы и курганы, наплевав на все охранные листы.
- Это ты о Вадике? Так он из нынешнего поколения, да и залетел уже, однако. Причем по глупости. Недели две назад, полез этот любитель приключений ночью в провинциальный восстанавливаемый храм, по подвалам прошвырнуться, там его «чоповцы» и прихватили. Стоило бы ему закосить под «фото-сталкера», на мотив проведения экзотических «селфи» и мирно бы разошлись… ну, даже если заплатил бы штраф за незаконное проникновение, это ж не смертельно. А парню снесло крышу, начал бегать и шмалять из резиноплюя, прострелил «чоповцу» ухо. Повязали болезного, вломили ему, конечно, от души. Утром пришли с обыском на квартиру, а там антикварный «холодняк» на стенах. Ну и понеслось. Квартира, дача, домик в деревне… Самое смешное, меня в комиссию хотят включить, по разбору его коллекций и заначек. Мне несколько фото показали – удачливый был копатель. Но уж дурно-о-ой…
Олег прервался, чтобы выбить из трубочки пепел и зарядить в еще теплую чашку новую процию табака.
- У Вадика времени для копа было немерено, а основной работы и мозгов, напротив, не было. Но это единичные случаи, нет? Пашка, к примеру, на территорию охраняемого памятника не полезет. А вот насчет тебя, профессионал ты наш, я не уверен, что удержишься от соблазна. Собственно, скорее уверен, что не удержишься. Погребение ты взял редкое, согласись? И даже если могильник на сегодняшних АКРах не обозначен, все равно у «официалов» будет повод на тебя заиметь здоровенный зуб.
- Пусть их. Ты думаешь, где именно я поднял все, что ты на списке видел? Так слушай сюда, моралист. Под Уссурийском ведут газовую магисталь в Китай. Как обычно, на трассе «официалы» должны проводить изыскания на предмет неучтенных археологических памятников. Ну , ты в курсе, как оно делается – подготовка маршрута, работа с документами, опрос местных жителей, осмотр местности, топосъемка, сбор подъемного материала, выборочное шурфование со стратификацией культурных слоев… Как обычно, не хватает людей, а сроки сильно ужали, в итоге разведка проводится абы как. Меня добрые люди навели на участок, который приезжие горе-специалисты признали (и это задокументировано, кстати) не имеющим следов культурного воздействия. Недалеко от трассы есть умирающая деревушка, там и не живет-то никто постоянно, так, несколько городских семей поддерживают в жилом состояниии старые родовые дома в качестве летних дач. Мой знакомый, из Уссурийска, тоже летом там бродит со старой МД-шкой. Мечтает клад найти, ага. Познакомил меня с отдыхающими, приехавшими на выходные. Так один мужичок, которого в город вывезли еще ребенком, навел на курганчик. Собственно, курган уже давно превратился в плоский блин, насыпь осела напрочь, размылась, заросла лесом, но мужик вывел на место почти точно…
Фима прокашлялся, потом мечтательно улыбнулся.
- В общем, повезло. Курганную оградку разворотили и растащили давным давно, подозреваю, что камни лежат в фундаментах деревенских домов, сами отцы-основатели этой деревеньки пошалили, в мохнатом тысяча-восемьсот-каком-то-там году. Курган копали местные «бугровщики», нащупали одно из погребений, вычистили и успокоились. Только вот нашли они одно из «впускных», а самое вкусное оставили нам. Самое раннее захоронение было смещено от центра к краю, довольно далеко, поэтому осталось нетронутым. Это и был чжурджень-воин. Когда «пациента» зачистили и увидели маску – это, конечно, было сильно… Еще в трех неглубоких «подселенках» нашли только горелые кости с битой керамикой. Потом посмотришь фото раскопа, там четко видны пятна могильных ям, разделение слоев, перекрытие материка выбросами… Ну и последнее погребение, на самом краю могильника – это, собственно, шаман. Ту горсть серебра взяли с шамана одним комком, видимо, монеты были упакованы в кошель. Ткань, естественно, не сохранилась. От пояса остались только подвески и зеркала. Судя по положению и состоянию костей, пациента просто сбросили в яму и наскоро прикопали, без кремации и без погребального инвентаря, но в одежде, с поясом и сумкой, причем раньше, чем курган насыпали, намного раньше.
- Визитеры не беспокоили?
- Ты о чем? А-а-а… шаман, в этом смысле? Нет, не беспокоил никто. И не снилось ничего. Так что не сильно крутое было у шамана колдунство, хотя современники боялись, никто даже в сумке не пошарился. Иначе с чего серебро оставили? Нас даже местные не беспокоили – сезон подошел к концу, огороды убраны, холодает. Разъезжались уже к тому времени дачники. Так что мы без проблем, вдвоем и не торопясь, взяли курганчик за полтора месяца, успели до сильных дождей. Кореш мой уссурийский доволен как слон – нашел таки свой клад. А уж адреналина… Вот тебе и весь сказ. Уже через неделю, прямо по курганчику, пошли бульдозеры, ровнять трассу. Что характерно, следы раскопа мы полностью укрыть не успели, но никто – никто! – из строителей даже не почесался стукануть полицаям или в экспедицию. И из местных тоже – никто.Все еще думаешь что я неправ?
- Я тебе, Фима, за мораль ничего сказать не смогу. Ты мальчик взрослый, проблемы с моралью сам решаешь как умеешь, в этом я тебе не советчик. Я к тому, что тебе сорок второй годок весной стукнет, пора подумать о легализации, нет? Нарвешься ведь.
Фима, уставший от разговора, уже прятал коробку с сигариллами.
- Олег, камрад… Я себе срок положил – еще лет пять и ухожу в мирные антиквары. Или открою лавочку , буду снарягой для туризма и копа торговать. А пока я в силе – покопаю еще. Ты же видишь, гайки-то закручиваются, ползет слушок, что начнут прижимать даже не то что копателей, даже коллекционеров. С конфискацией коллекций, разумеется. Сколько из конфискованного дойдет до закромов Родины – вот в чем вопрос... историю с коллекцией Ильина помнишь? Ото ж. Да еще одна особо умная депутана вбросила в Думу проект закона о лицензировании продажи металлодетекторов. И о постановке на учет владельцев. Улавливаешь, куда ветер дует?
- Не гони. Любой электротехник или радиолюбитель простую МДшку соберет , если припрет, а если руки прямые и растут откуда надо, то и схемку с дискриминатором заделает.
- Не спорю. – Фима, поднимаясь, протянул Олегу руку. – Я о тенденциях тебе говорю. О будущем. Ладно, Олежка, братан, будь здоров и жди письма. А я устал чего-то. Пойду, вызову «мотор», а там домой и на боковую.
Олег проводил взглядом Горелика, размашисто прошедшего к двери, обернувшегося на пороге и легкомысленно помахавшего на прощанье рукой. Чувствовалось, что сам Олег на сегодня хапнул бОльшую дозу никотина, чем следовало бы, поэтому он тоже стал неторопливо собираться. Выбил в последний раз и спрятал в футляр трубочку, забрал зажигалку, поправил на столе сдвинутые журналы. Поднялся, прошел мимо так и уснувшего в кресле пожилого поклонника сигар, мимоходом поправил сдвинутый на край столика пустой бокал, убедился, что погасшая сигара лежит в пепельнице, а не на журналах.
Выйдя в коридор, а затем и в нижний зал, Олег какое-то время колебался в размышлениях, идти ли наверх или еще посидеть на сон грядущий за бокалом эля Но тут увидел в полумраке Артема, слившегося в медленном танце с той самой блондинкой, ранее отплясывающей на столе. Видимо, ее предыдущий кавалер и партнер в спонтанном шоу, получил отставку, чем немедленно воспользовался Артем.
Олег вздохнул, пробрался между танцующих пар к стойке администратора, где плохо слышащая собеседника из-за гомонящих у бара припозднившихся гостей, но искренне улыбающаяся девушка-админ вручила ему пластиковую ключ-карту и записала время, когда его следует разбудить утром грядущего дня. Олег еще немного постоял у стойки, чуть слышко подпевая словам песни «California» все той же Фармер, потом развернулся и медленно и устало начал подниматься по лестнице на второй этаж, к гостиничным номерам.
Декабрь 2017 г. Воронеж. Аксель Янссон aka Снорк
Аксель посмотрел на бледное лицо Сан Саныча, цветом едва ли отличающееся от застиранной серой наволочки. Бравый мореман дождался таки своей «панкреатикодуоденэктомии» (это если захочешь сломать язык, а коротко – «процедура Уиппла»), хотя и вне графика и сейчас отдыхал после операции, забывшись беспокойным сном, отходя от наркоза. Парень поправил простынь на ногах старика, прислушался к хрипловатому, но спокойному и глубокому дыханию. Покосился на штатив с банкой хлористого кальция, от которой тянулась желтоватая пластиковая трубка капельницы к руке Сан Саныча. Оценил уровень раствора, решил, что часа на два еще хватит и вышел в коридор.
Выйдя, решительно повернул в сторону холла. В коридоре тишина, гуляет легкий сквознячок, немного размывая химию больничных запахов. Тускло горят голубые лампы ночного освещения, пятью палатами левее на стену падает пятно яркого желтого света – там, в «сестринской», с выходящим в коридор большим окном, сидит дежурная медсестра. Сегодня в ночь дежурит молодая миниатюрная блондинка Надя, или, как часто шутит палатный врач, «Надежда всея российской медицины». Девушка донельзя серьезная и ответственная, к симпатичной внешности еще и умница, зря навязывать свое внимание пациенту, бесцельно гуляющему ночной порой по больничному «бродвею», не будет. Впрочем, это не помешает ей при необходимости моментально оторваться от изучения очередного медицинского талмуда (повышение квалификации – наше все!) и телепортироваться на сигнал палатной сигнализации. Ну да, так и есть, бдит. Мазнула недремлющим взором по проходящему мимо Акселю и снова уткнулась в толстый томик какого-то справочника, изучая таблицу на развороте страниц. Но перед этим бросила взгляд на смартфон с плавающими по темному экрану зелеными цифрами таймера. Скорее всего, проверяет время смены капельницы у прооперированного пенсионера. Хорошая девочка, подумал Аксель. Надежная.
В холле пустота и полумрак, светится только зелено-белый настенный плафон с надписью «ВЫХОД», над боковой дверью, ведущей на лестничную клетку. На стоящей в углу сосенке перемигиваются огоньки простой, как два юаня, китайской гирлянды с галогенками в цветном пластике. В свете уличных фонарей, падающем из окна, белеют на ветках нити серебряного дождика и бумажные снежинки, бликуют разноцветные игрушки . Сосенку, назначенную новогодней елкой, еще днем успела украсить практикантка Олеся, шустрая как электровеник и пухленькая как колобок, уроженка Хохланда. Аксель с интересом наблюдал, как она то ловко запрыгивала на стоящую у деревца скамейку, то бежала обратно к столу, доставая из коробки стеклянные шарики и фигурки. При этом гарна дивчина успевала отбежать в сторонку для осмотра и оценки создаваемой композиции и мимоходом отгонять (ходют тут всякие!) пациентов, набивающихся от скуки в подручные. Весь процесс занял не больше четверти часа, потом девица захватила полупустую коробку и убежала куда-то. Еще где-то пристроить остатки игрушек, наверное.
Аксель подошел к нарядному деревцу, вынул из кармана теплого спортивного костюма белого японского журавлика. Расправил крылья бумажной птице, посадил на приглянувшуюся ветку. Постоял, разглядывая игрушки - старые, из потускневшего стекла и новые, из пластика ярких, химических цветов. Тронул пальцем тяжело качнувшегося на ветке снегиря, чуть качнул осыпанный зеркальной крошкой ярко-синий шар. Сел на диванчик с потертой, не один раз латаной дермантиновой обивкой, откинулся на спинку, закрыл глаза. Точно такие же, простые, аляповатые игрушки «made in USSR» висели на елке в старой питерской квартире, оставшейся от бабушки, куда белобрысого двухлетку Акселя в канун нового 1984 года привезла мать, Ольга Янссон, в девичестве Бунич.
Неожиданно нахлынули воспоминания. Аксель, отстраненно принял этот поток, наблюдая (с закрытими глазами), как из розоватой темноты всплывают все новые и новые образы детства, неправдоподобно яркие, реальные, подробные… Кажется, что стоит протянуть руку - и можно нащупать характерный узор из крученых нитей, в гобеленной обивке старого дивана, бахрому с крошечными кисточками на скатерти, покрывающей разложенный «по праздничному» стол-книжку... Увидеть, как наяву, танцующие пылинки в лучах утреннего солнца, падающих на паркет, узкие плашки которого зачем-то варварски окрашены коричневой половой краской .
Слышится шорох – это мама снимает с антресолей картонную коробку с новогодними атрибутами. Первыми из коробки появляется спутанный ворох серебристого дождя и разноцветные пушистые гирлянды. Потом вынимают перетянутый куском шпагата сверток с елкой, разделяют и расправляют слипшиеся пластиковые веточки… тихо щелкают, соединяясь, собранные секции стволика и опорная крестовина. Искусственное деревце мама ставит на старый секретер у окна. Основание елки обкладывают ватой, рядом размещают небольшие, не выше бокала для шампанского, фарфоровые статуэтки Деда Мороза со Снегурочкой, и композицию из еловых веточек (настоящих) и несколько мандаринов, для создания новогодней атмосферы. Как говорила маленькому Акселю мама, «для аромата волшебства». И, как последний штрих, мама достает коробку с кассетами и заряжает самую любимую - сборник «ABBA» в стоящий на угловой тумбе двухкассетник SHARP GF-800, подарок отца перед его последним отъездом за границу.
Праздник прийдет уже в темноте, в тусклом красно-желтом свете от десятков свечей, расставленных в самодельных подсвечниках на подоконниках, на столе, на тумбочке, в свободных нишах гэдээровской «стенки». Праздник пахнет хвоей, цитрусами и разными домашними вкусностями, оливье и курицей с печеной картошкой, едва уловимыми нотками мебельного лака от новой книжной полки и морозной свежестью воздушной струи из приоткрытой форточки. Этот праздник привычен, как привычна сама жизнь…
Хрупкий шар лопнул между пальцами, сведенными мгновенной судорогой. Аксель очнулся, с удивлением взглянул на испачканную в мелкой стеклянной крошке руку. Потом присел, собирая осколки, снял с ветки нить с болтающимися на конце усиками крепления. Чтобы выбросить испорченную вещь, ему пришлось снова пересечь коридор (на этот раз Олеся за стеклом «сестринской» даже не оторвалась от книги) и зайти в санблок, расположеный рядом с торцевым окном. За недавно покрашеной дверью открылся просторный тамбур и еще три двери. Прямо – собственно, санузел на три кабинки с «посадочными местами». Направо – небольшая комната с пятью раковинами и длинным сплошным зеркалом над ними. Еще одна дверь справа – душевая. На этой двери приклеен скотчем неровно оборваный лист бумаги, с жирной надписью красным маркером: «Ремонт». Аксель зашел в умывальную, сбросил с ладони тонкие осколки в урну, тщательно промыл руки, повертел их под струей горячего воздуха, бьющей из аппарата-сушилки. В голове было пусто, как у Винни, разом растерявшего все свои опилки.
Когда снова вышел в коридор, наткнулся на знакомый умный взгляд давешнего соперника по нардам. По прежнему кутающийся в теплый халат с капюшоном, однофамилец знаменитого музыканта сидел на широком низком подоконнике, одной ногой касаясь пола, другую поджав под себя. Все также смотря на Акселя, коротко потянул провода с «капельками» наушников, потом отпустил, и они, выпав из капюшона, свободно улеглись на толстом сером флисе.
- Тоже не спится? – спросил мужчина.
Декабрь 20... г. Сеть DeepWeb I2P, аудио-чат «DarkWay», приват-конференция, канал с плавающим алгоритмом кодирования. Идентефикация абонентов – разовые ключ-коды.
...
- Ну, здравия тебе, коллега.
- И тебе не хворать. Какие новости, что накопал?
- Грубый ты, Саша, одно слово. Нет чтобы сначала про жену, про детей…
- Извини, Назар, время уходит. Сам понимаешь, не мы такие, жизнь такая.
- Ладно, проехали... В общем, с вашим воронежским следаком, ведущим дело, я общий язык нашел. Разработку парень провел в темпе. Ваш Янссен довольно грамотно описал нападавших, в том числе символику футбольного клуба на одежде одного из, отсюда и плясали. Опираясь на составленные по словесному описанию фотороботы, пропустили через "FindFаce-Х20" видеозаписи систем "Безопасный город", вокзальной ЦСБП, охранных камер на торговых точках по ходу известных и предполагаемых маршрутов передвижения по городу, камер ГИБДД - это касательно всех фигурантов дела. Подняли данные на всех пассажиров, подходящих по описанию, из АСУ "Экспресс" и "РАСПАС" за пару недель до и пару недель после ... Получили материалы от телеканалов, аккредитированных на матчах, проходящих в Воронеже и оперативную видеосъемку от сотрудников спецотдела МВД, занимающихся обеспечением безопасности на спортивных мероприятиях данного типа, от них же взяли списки актива фан-клубов. Короче говоря, за неделю круг сузили до полусотни человек, еще через неделю вышли на подозреваемых. Четверо из пяти героев - наши, московские. Ездили в Воронеж на закрытие сезона, поддержать своих «черно-белых» в матче с «Факелом». Фото, видео, адреса и прочую инфу я тебе уже сейчас сбрасываю на твой «серый» ящик. Пакетик... ушел. Захочешь фото терпиле показать для опознания - показывай, но аккуратно, понял?
- Понял, благодарю… А по пятому - глухо?
- А вот пятый мальчик – по ходу местный. По нему сам работай, среди воронежских "ультрас" у меня информаторов нет. А вообще - все очень херово, Саша, потому и хотел я с тобой поговорить именно сейчас.
- Проблемы появились?
- Покопайся в досье, зацени инфу – поймешь. Часть мальчиков из непростых семей, их уже начали прикрывать, скоро подключат тяжелые калибры - и все, финита. У Виталика Чемеры папа – помощник депутата. У Димы Мансурова, родной дядя - «важняк» из Эс-ка, плюс у родни "рука" в прокуратуре. Когда вызвали их официальной повесткой по левому поводу, прицепом приехали аж трое адвокатов, при попытке допросить по воронежскому эпизоду - начали ненавязчиво давить "крышей". Показания, впрочем, сняли - но сам понимаешь, какие: да, потерпевших видели, но не там, не тогда и нет, не трогали, разве что обменялись "любезностями" по поводу кто кому место на тротуаре не уступил... каждая буква в протоколе вылизана адвокатами до упора. Отпустили под "подписку", но это не надолго. Ну ты понял, да. Прижать их следак обещает только на 146% железным доказаловом, типа записи драки с четко различимыми лицами, и то придется ему отбиваться от тучи "независимых" экспертиз и обвинений в монтаже. Без похожего козыря - даже не берется. Двоих корешей, которые менее благородных кровей, я думаю, отмажут до кучи, чтобы не воняло. Ну и за денюжку, не без этого. Димин дядя сменит свой беспонтовый «ауди» на какой-нибудь «порш»... Так что, все, дорогой, суши весла: эти мальчики максимум через недельку официально перейдут из подозреваемых в категорию свидетелей. А дело возобновят уже по "не установленным лицам", переквалифицируют на "мотив межнациональной розни". Следаку уже намекали, что следует не страдать фигней, а обратить внимание на "бритоголовых", футбольных же фанов оставить в покое.
- Подробнее, если не трудно. Да, предлагается поверить, что "нацболы" не смогли отличить классического русака от «чурки»?
- А всем уже до фонаря. Из деталей - сейчас упирают на то, что Янссон обознался, и наших мальчиков он с девушкой встретил гораздо раньше - около стадиона «Труд». Повздорили, разошлись на повышенных тонах, но без мордобоя. А у вокзала парочка нарвалась на ваших местных «нацболов». У нациков нынче траур - того скина, который порезал студента-латиноса на набережной, таки посадили на пятнашку "строгача". Так что вполне могли сорваться с резьбы и покуролесить ночной порой. Там же недалеко общаги, где квартируют в том числе студенты ИМО ВГУ - негры, латиносы, азиаты ближние и дальние...
На версию играет заключение врачей, что парень заполучил в драке не только колотое в бок, а еще и неслабое сотрясение башни. Поэтому реальных нападавших путает с ранее встреченными, или же просто хочет оговорить нахамивших ему прохожих. Камер на участке улицы, где произошла драка, не было. Есть одна, у цветочного магазина, но она развернута в другую сторону, вдоль витрины, а дорожное видео на кольцах у вокзала и у парка "Орленок" - слишком далеко. После драки нападавшие уходили дворами - там есть подходящие "сквозняки" с обоих сторон от улицы, на выбор; при этом ни к вокзалу, ни по направлению к храму движение подходящей под описание группы людей не зафиксировано - там вообще пусто было, почти до пяти утра. Первый прохожий, срисованный камерами у вокзала и уходящий по Мира - как раз тот менеджер, который потом скорую вызывал. Кстати, камеры на кольце у "Орленка" и далее по проспекту Революции фиксанули "мазду" темного цвета, которая просквозила с Мира, дальше по кольцу вывернула на Феоктистова, а потом по Революции и мимо Петровского сквера, ушла вниз по 20-лет ВЛКСМ и затерялась в частном секторе. Номера не различаются, либо специально закрыты, либо просто залеплены грязью. "Гиббонам" запрос ушел, но искать они будут до полного удовлетворения, однозначно.
Жителей опрашивали, свидетелей не нашли, никто ничего не видел, не слышал, ночью во двор не выходил...
- Дело ясное, что дело темное... Кстати, мы своими силами окрестные дворы прошерстили, нашли еще несколько одиночных гражданских "вебок" как раз в нужных дворах, но все камеры направлены на припаркованный транспорт или детские площадки, так что там дело глухо. Хотя... дай наводку следаку, пусть проверит, мало ли какие чудеса случаются. Что свидетелей не нашлось - неудивительно. Поздняя ночь, да и окна у всех глухие, пластиковые и закупорены по холодному времени, так что шум вполне могли не услышать. Хотя, даже если слышали шум - надо ли говорить про всеобщий похренизм?
- Ну вот, как-то так. Насколько я понял, версию про нехороших "нацболов" в ближайшем времени сольют медийщикам и будут крутить до упора. Ну ты понял, экстремизм - тема хлебная. Дело уйдет к «Эшникам», не все ж им возбуждаться на репосты в «жэжэшке» или «вконтактиках». И о "сапсем невиноватых" мальчиках все забудут на фоне поднятого шума.
- Как-то я не удивлен. Если «семья» прикармливает откровенных фриков типа Хирурга и его «ангелов» с православными хоругвями на богомерзких харлеях, а разное ряженое "офицерье" и асфальтовое казачество почти официально благословляется на погромы, то националисты власти пока не выгодны, ибо слабо подконтрольны… Но это все лирика. Короче, Назар, ты уверен, что их не достать?
- Ну, смотря что понимать под «не достать». Знаешь, сколько наркоманов бродит по вечерней Москве в поисках дозы? Таки сотни их. Двинет такой вот доходяга ночью кирпичом прохожего по маковке, снимет с трупа мертвого человека бумажник, часы, смартфон и… и все, собственно. Попробуй найти злодея потом, особенно ежели этот злодей, нынче же, помрет от передоза. Как ты говоришь, брат, не мы такие, жизнь такая. Но по официальной линии... да, уверен. Не достать.
- Это, конечно, вариант… но заказчика может не устроить.
- Ты, главное, предложи. Спроси, ему нужно «шашечки или ехать»? Судебное разбирательство с неясными перспективами или реальное наказание? А там, ежели чего, еще прикинем варианты. Подумай сам: никто постоянной охраны к объектам приставлять не будет. Тем более, они почти месяц сидели на попках ровно и не отсвечивали, а теперь еще и официально вне подозрения, даже обвинения де-факто не выдвигались. Мальчикам захочется погулять, снять нервное напряжение и спермотоксикоз. Домашние пьянки и квартирники у них уже давно не в моде. Мы нарыли несколько точек пересечения интересов фигурантов, не нужно будет вылавливать по одиночке. Например, вот (мягкий перестук клавиатуры)… второе приложение смотри. Здесь они до ухода на дно стабильно зависали хотя бы раз в неделю. Так что основной вариант - один из трех клубов, с блэкджеком и девочками.
- Клуб, это хорошо… много народа, алкоголь, вещества, позднее закрытие... еще бы гарантию, что они там появятся?
- Нет гарантии, но есть большая вероятность. Применение спецтехники по мальчикам мне уже никто не оформит, даже задним числом, так что с прослушкой мобил мы в пролете. Но если будут договариваться через сеть, то будем знать. За полчаса-час до встречи, где-то так. А если будут резервировать посадочные места - от суток.
- А почему так скромно?
- Это еще нормально, Саш. Приходится обходиться своими силами. Наш спец неофициально всадил полсотни «троянов» в комп Виталика. Это было не сложно. Ребятенок, судя по материалам разработки, гребет порнуху гигами, причем в приоритете - «ЦаПэ», что намекает на источники. Так что промониторили профильные трекеры в сетях, заложили на раздачу несколько архивов с закладками и правильными названиями… через три дня пошли маркеры с виталиного IP, а потом и пакеты с логами мессенджеров и браузера. Похоже, прикупить нормальный антивирусник Витале pелигия не позволяет, проверяется раз в несколько дней бесплатным «Вебом». Пару-тройку багов мы ему для спокойствия слили, «Веб» их гасит на раз-два, но целевые баги работают штатно, так что почту и аську его читаем как свою, ну и отчеты о скайп-конференциях приходят. У остальных ситуация похуже, но инфа по все равно капает.
- Можем не успеть подтянуть народ. Зима, дороги – говно, погода непредсказуема.
- А в чем проблема вообще? Успеете. Поедет молодежь, так? Пять-шесть часов езды по платным трассам, если водила хорош. Инфильтруетесь через "блаблакар", по "горящим" заявкам, несколько ненужных аккаунтов с историей я выделю. В праздничные ночи трафик оживленный, а контроль минимален. Всем вашим парням подвесим дубль-ботов в соцсетях, чтобы было впечатление, что Воронеж они не покидали. Свидетелей сам организуешь, не маленький.
- Я предложу. Но ключевой персонаж до сих пор в больничке и под присмотром, так что приехать не сможет.
- Тем лучше. Проще работать, когда противник твердо знает, что оппонент под колпаком. Мне тебя учить, что ли? Когда определится место и время, начинаем смещать фокус на парня, а после нашего сигнала и выезда группы мотивируешь его на выход в город, причем так, чтобы ненавязчиво срубить хвосты конкурентов. Устраиваешь в теплом сухом месте, а пока конкуренты нервничают и ищут объект - и вы, и мы спокойно работаем основную задачу, без шума и пыли и отходим. Потом - аккуратно возвращаем терпилу под присмотр. После отхода группы зачистите следы в сети, затем выпадаете в осадок на полгода-год.
- А если акцию на парня повесят?
- Вот ты и проведи его так, чтобы не ничего лишнего пришить не смогли. Аккуратно, чтобы любой адвокат в два хода доказал, что парень к делу никаким боком и алиби у него непробиваемое. Тем более, я уже организовал несколько анонимных вбросов на тематических форумах на мотив, что неплохо бы наказать уродцев, так нагло подставляющих актив НБП под молотки. И, скажу тебе, получил вполне благодатный отклик. Шумят ребята, злые они - сейчас ведь «Эшники» их будут прочесывать мелким гребешком, виноватых искать. Не найдут - так назначат.
- Лады. Заказчику я твое предложение передам, с рекомендацией принять. Сумму обговорим завтра, в это же время, ОК?
- Сумму я тебе уже сейчас скину, прайс, так сказать. И вот еще что. На принятие решения у заказчика - не больше пары дней. Через неделю снимут ограничение по"подписке о невыезде", заменят на "обязательство по явке" и все, по крайней мере те двое, Чемера и Мансуров, могут порхнуть на лечение нервов в Европу, ищи их там...
- Короче говоря, начинай подготовку по московскому варианту, с встречей около клуба. Заказчика, думается мне, все-таки убедить смогу. Хорошо бы подгадать как раз к новому году, как раз накануне в больнице будет крутиться полно постороннего народа - родственники пациентов на стационаре, делегации шефов... в общем, предварительное добро у тебя есть. А сейчас, пройдемся по деталям акции...
...
Конец чат-сессии.