Курится мглой кладбищенский песчаник -
Жилище вечное усопшего отца.
Березы-бабки старые печально
Слезу роняют с мокрого лица.
Здесь мир иной, и время здесь застыло.
Кому? Куда? В обители спешить -
От мук земных избавила могила,
Самим себя уже не хоронить.
От этих дум на сердце давит льдина,
Но мысль живая чувствует порог -
Живому - жизнь! А мертвым - все едино
И рай - не рай без страсти и тревог...
Утихла мысль, и все вернулось в норму.
Вспорхнул на ветки легкий ветерок.
А сердца зыбь к иному шторму
Бурлящих чувств направила поток.
Отцов тогда мы понимаем,
До глубины, до пропости души,
Когда их прах могильный обнимаем
В уснувшей каменной тиши.
Прости, отец! За все, за все тревоги,
За боль души, за сердца тихий стон,
За шаткие тернистые дороги...
За жизнь мою - большой тебе поклон!
1997