Мы мерим жизнь масштабом вечности
в самой начальной её стадии -
пока растут наши конечности.
А когда выросли и стали
ласкаться пользой жизнью данной,
для каждого из подопечных,
красивой станет и желанной,
а потому уже не вечной.
И мы в стремлении познать её
в расцвете нашего величества
за правду выдаём враньё;
зло силой, а добро количеством
ведут борьбу за свет и темь.
Казалось, много – миллиарды
нас на земле. Нет, – только семь.
И каждый шёл к познанью правды:
"В чём смысл жизни на земле?"
Прийти – уйти, погрязнув в данности,
или скребясь сквозь мрак во зле,
в никем не понятой гуманности,
без сил взбираться по скале.
Не назидать, что разнесутся
порывом времени гроши,
а доверительно коснуться
тайн человеческой души,
расшевелив в ней чувство веры
в победу истины добра.
Нам плотник дал (не раб с галеры),
обетованное вобрав,
на милосердие надежду,
на справедливость и мораль.
Мы где-то около и между
значений «фарс» и «пастораль».
Стряхните наземь слуг народа,
«своих», Господь, верни в скиты,
всё откровенней в «скотоводы»
перебираются «скоты».
Покиньте золотые кресла,
служите рабски злобе дня,
примером препояшьте чресла,
идеей веры люд родня.
Не будет мир безукоризнен,
хоть шанс даётся только раз,
не важно, что мы ждём от жизни,
важней, что ждёт она от нас.
Смысл жизни, чтоб решать задачи
из неудобств и неудач.
Успех, в конечном счёте, значит –
решение таких задач.
Когда бы нас о том спросили
в самый разгар хлопот и дел:
о смысле, о кресте, о силе…
«Да о какой вы ерунде, –
взъярится каждый, – Бог с тобою,
довольно языком чесать,
есть проза жизни с полутьмою,
а в ней – обязанность спасать…»
Спасаем малышей при родах;
спасаем Родину в боях;
от бородатых безбородых -
спасаем; то, что не в рублях
спасти пытаемся и копим,
чтобы суметь спасти когда,
придёт в разгар ломанья копий
не предвещённая беда.
Спасаем план, мужей от водки,
брак от развала и страну,
спасает мать от третьей ходки
своего отпрыска – шпану.
От холода спасаем уши,
всех перепостом в соцсети,
но только не спасаем души,
а просим Бога их спасти.
Христа воспринимая прошлым,
(уму непостижимым чудом),
по-иждивенчески и пошло
избавить просим нас от худа.
По праздникам и воскресеньям
(чаще случайно) в храм заходим,
затем, чтобы просить прощенья, –
такое днесь поверье в моде.
Лекарственности вере мало,
ей храмовое чудо мелко,
она – вселенское начало,
грядущего стремленья стрелка.
Вершить дела и отношенья
по божьим нравственным канонам:
любви, согласия, прощенья,
а не потворствия иконам.
Не искушаться благ господством,
как достиженьем высшей цели,
а заражаться донкихотством,
его стремлением к модели
возвышенного благородства
и личной пользы доли малой,
среди цинизма и юродства
хвалы казенных идеалов.
Мы – люди факта, мы вне веры,
вне христианского начала:
младенцы ль мы, пенсионеры –
в нашем сознании бренчала
идея страха, власти, силы,
жила идея коммунизма, –
нас разрозняли и делили
пособничеством эгоизма,
борьбою общих интересов
и нагнетанием насилья:
агрессоров, противовесов, –
многострадальная Россия,
не знающая чувства меры!
Ты есть любовь и любопытство,
ты – воплощение Химеры –
потомка силы и ехидства.
Где, несмотря на образ зверя,
душою чистый твой народ
живёт и, кажется, что верит,
и ждёт, что час его придёт –
объединятся ум и тело
в союз добра и красоты,
он скажет искренне и смело:
«Давайте, наконец, чисты
мы станем: мыслями, делами,
своим стремлением помочь
чем можно каждому – как маме,
чтоб каждый нам, – как сын, как дочь!»
Да, - красота спасает мир,
но звук непостижим без слуха.
Без веры красота – кумир,
без действий вера – показуха.
Мы не готовы к исцеленью,
мы не признали, что больны,
что как коростой - ложью, ленью,
невежеством одолены.
В грехах унынья и печали
не раз себя к исходу дня
пороком злобы превращали
в дрова для адского огня.
Основа нашей веры – сила,
безумством мы извращены:
«Горбатого спасёт могила», –
твердим, - ну разве не больны?
Считая злость мерилом нормы,
месть избираем посластей
и ждём, что нас спасут реформы
обезображенных властей.
В себе ищи ключ к исцеленью,
отвергнув внешний идеал,
не связанный с твоим рожденьем, -
он в том, чего, не понимал:
обманывает здравость смысла
когда, не принимая зло,
поймёшь, что лёгкость коромысла
на том конце, где тяжело.
Найдя, ступи свой шаг к спасенью,
тот – самый трудный, первый шаг;
сними под искривлённой сенью
с души надгробный саркофаг…
***
Где простирается добро,
там жизнь безбрежно мчится в вечность.
Душа, при выборе дорог,
ищи тропинку в бесконечность!