Люблю лицо Селены золотой,
Люблю и месяц вроде запятой,
И ели конус черно-лиловатый;
Вечерних лыж скольженье по лыжне.
Искристый прах в доступной вышине
И позвоночник княжьей анфилады.
Не обещает день мне ничего.
Быть может, вечер с фонарём его,
С церквой, с поместьем над Москвой-рекою,
С девчушкою из небывалых лет,
С латунным образком – спасёт от бед,
И унесёт неведомой лыжнёю.