Судьба тасует карты, а мы играем.
Шопенгауэр
Дух горянки.
Рассказ.
Бывший ротмистр Родион Петрович Вербицкий, который служил в цитадели Нарин-Кала, получив депешу об отставке, решил пешедралом добраться до своего поместья в селении Масаллы у подножия Талышских гор.
- Это путь долгий, Родион, - попытался отговорить его штабс-капитан Смирнов, которого он пригласил погостить в своё поместье.
- Ничего, Сергей, я напрямик через Ленкоранскую низменность. Там низовья Аракса и Куры, - помогая Смирнову класть продукты в вещмешок, спокойно ответил Родион. Хочу подняться на невысокие холмы Талышских гор и руками потрогать растущее в горах редкое железное дерево, вечнозелёный кустарник самшит, посмотреть на плоды гирканского инжира. Вдохнуть тонкий аромат лугов и полей, их душистый, приятный запах, который порой снилось мне в долгие годы военной службы. Куда мне торопиться-то, была бы жива мать, которая ждала меня, но, увы, теперича меня никто не ждёт.
- Я хочу подарить тебе свою двустволку, которой ты восхищался, - расчехляя ружье, произнёс Смирнов. Двустволка была инкструривана разноцветными кусочками дерева различных пород в стиле интарсии. После недельного похода, Родион измотанный жарой, решил сделать привал.
- Да, теперь я уверен, что заблудился, - произнёс вслух Родион, садясь на рухнувший дуб. Он не торопясь скинул вещмешок и прислушался,- недалеко журчал ручеёк. Солнце склонялось к закату, и нужно было подумать о ночлеге. Он точно знал, что находится на Ленкоранской низменности – низовьях Аракса и Куры. Но никаких холмов не было видно, что говорило о том, что он сбился с пути и идёт в другом направлении, и вряд ли тут встретятся люди. Нужен костёр, который должен гореть всю ночь, чтоб отпугнуть хищников. Взяв двустволку, Родион направился на шум ручейка. Да тут речушка горная и она несёт свои воды вниз, значит, я нахожусь у подножия горы, - успокаивал он себя. Вдруг он отчетливо услышал топот лошадиных копыт. Звук доносился издали, с тропинки, тянущейся вдоль берега. Топот лошадиных копыт приближался, и Родион решил ждать за кустом колючей дерезы. Чё тут прятаться-то, - подумал он, надо бы спросить, где я нахожусь. Интересно, и куда же энтот всадник следует на ночь глядя, когда сама Никта окутывает всё вечерними сумерками. Наконец-то всадник появился и, не обращая внимания на Родиона, промчался дальше. Он даже не успел как следует разглядеть наездника, а только его коня , вещую каурку, коня-колдуна, который исчез, как в сказке. Он хотел вернуться обратно, как вдруг снова появился всадник, в черкеске, которая была надета поверх бешмета, а сверху распахнутая бурка, несмотря на жару.
- Вы заблудились? – тихо спросил всадник, слезая с коня и держа руку на рукоятке кинжала, который висел на поясе. Вид у него был боевой, «кинжалом я владею, я близ Кавказа рождена», как говорил великий русский Поэт.
- Да. Просто давно не был в этих местах. Теперича все кажется неузнаваемым, - рассматривая всадника, проговорил Родион.
- А куда путь держите, если не секрет, - поглаживая чёлку коня, снова спросил всадник.
- В селение Масаллы, которое у подножия Талышских гор. Я так и не нашёл эти холмики, а там я сориентировался бы.
- Вы их не видите, потому, что находитесь в низине, - спокойно произнёс всадник. Тут недалече мое жилище, Вы могли бы отдохнуть, а утром, как посветлеет, я покажу вам дорогу. Скоро совсем темнеть начнёт и вам придётся ночевать в лесу. Родион в голосе всадника улавливал отдельные нотки – он старался говорить, как можно грубым голосом, но иногда низкий, мягкий и нежный тембр голоса выдавал его. Это была женщина и тут не может быть никаких сомнений. Вдруг его охватил небывалый страх, это не дух ли горянки? Она, эта горянка после насилия над ней ушла в горы и мстила мужскому роду, заманивая их в свое жилище. Ночью она, заколов свою жертву, выбрасывала вниз на скалы, на съедение хищников.
- Там у меня вещмешок остался, - стараясь придать голосу уверенность, чуть ли не заикаясь, показывая на кустарники, едва выдавил из себя Родион. Всадник молча кивнул головой. Дойдя до рухнувшего дуба, где лежал вещмешок, он ломал голову: пойти с всадником или самому отыскать тропинку, ведшую в верховья. Но таинственность всадника заманивала, и он, взяв вещмешок, вернулся на берег. Всадник ждал и, не садясь на коня, пошёл впереди. Скоро показались отвесные скалы. Но никакого дома или, как он говорил, жилища не было видно, что еще больше начало тревожить Родиона. Они вошли в широкую расщелину между скалами и оказались в большой пещере, которая имела сводчатый вид и в глубине её показался настоящий очаг. В углу догорали поленья карагача. На другой половине расщелины, которая была ограждена каменной стеной, имелось стойло для коня. У очага на прутьях на узорчатом достархане лежали жареные перепела. Тут же была и лежанка, покрытая овечьими шкурами.
- Вот мое жилище, конечно не хоромы, но жить можно, - тихо произнёс всадник, снимая бурку, а затем и бешмет, оставаясь в мужской косоворотке. Теперь отчетливо выделялись её грудки. Потом она сняла чёрные накладные волосы. Эта была красивая белокурая молодая женщина.
- К чему такой маскарад, наверное, для этого есть причины? – не воздержался от вопроса Родион.
- Есть. Но это длинная история, - неохотно ответила женщина. Тут в низу деревня, куда я езжу за продуктами, поэтому так изменила свою внешность. Родион дальше не стал спрашивать. Он помнил, как в деревнях шла молва о таинственной горянке небывалой красоты. Посмотрим, что же нас ждёт в обители самой ореады.
- Я ротмистр Родион Петрович Вербицкий, теперь в отставке, вот уже неделю. Иду пешедралом аж из Дербента, где служил, - протягивая руку, представился Вербицкий.
- А я, стало быть, Вероника - пожимая ему руку, ответила женщина. Там в углу таз, умойтесь, и, пожалуй, начнём трапезничать. У неё была тёплая рука, и переливчатый голос звучал в каменных стенах по-особенному. Родиону есть не хотелось и он, попив воды сел на вещмешок у очага. Вероника чувствовала, что он ждёт, когда она расскажет ему свою историю. Она сняла с седла арбалет с прикладом и прицелом, положив рядом. Тут Родиона осенило, его обуяла холодная дрожь. Арбалет был в положении «наготове», так как стрела была заправлена.
- Не уверена, что моя история, господин ротмистр, будет вам интересна. Отец мой подполковник Тарханов Сергей Олегович погиб в войне и мы с матерью жили на его пенсион в хорошем домике. Работы не было, едва сводили концы с концами. Один местный зажиточный мелик предложил мне работу, и я согласилась. С каждым днём он чаще и чаще стал приставать ко мне и однажды чуть не изнасиловал. Я не могла стерпеть такое унижение и пригласила его на свидание, и заколов, столкнула в реку. Его многочисленные родственники, конечно, догадались, и мне пришлось искать приют. Мать не выдержала эти бесконечные расспросы и померла. Вот теперь я стала абреком - скитальцем и открыто не могу приезжать в деревню. Вот и придумала этот маскарад, что было делать – ирония судьбы, - улыбаясь, ведала Вероника. Тут Вербицкого охватила жажда мести, желание отплатить за оскорбления, страдания молодой женщины.
- Завтра ночью вы покажете мне ихний дом, и я перебью их всех, - с яростью произнёс Родион. Не к лицу горцу так глумиться над женщиной и за это следует их наказывать.
- Не стоит, право, они думают, что я уехала или сгинула. Вроде всё успокоилось, почто ворошить прошлое?- тихо произнесла Вероника. Мы так и не изменимся к лучшему через ненависть, Родион, мы можем измениться только через прощение, любовь и веру. Не стоит сердиться на плохих людей. Знаете, для чего их создал Бог? Чтоб мы смотрели на них и старались быть совсем другими. Я не намерена мучить себя неприятными воспоминаниями. Буду жить так, как живётся. Может быть, когда-нибудь тот знак благополучия – спокойное счастливое состояние вернётся.
Языки пламени от горящих поленьев карагача в очаге ярко освещали её красивое лицо. Боже мой, какая щедрость души, а? – не отрывая от неё взгляда, подумал Родион. Какое благородство, высокая нравственность заложена в природе этой хрупкой девушки. Несмотря на усталость, Родиону спать не хотелось. Шальные мысли не давали мозгу успокоиться. Вот сердечное влечение, которое возникает независимо от сознания, мышления и воли человека, превращаясь во влечение-недуг. Дьявольское наваждение какое-то. Призрачное виденье. Обман чувств. Тебе, Родион, не помешало бы освободить свой ум от вредных мыслей и позволить сердцу успокоиться. Вероника встала, в углу достала овечью шкуру и положила рядом с Родионом, а сама пошла к своей лежанке. Это просто жалость, печальное чувство, Родион, успокойся, - успокаивал он себя. А если нет? Влюблённость, а? Ведь я был спокоен, и она встревожила мое сердце, и оно наполнилось страстным любовным влечением. Он чувствовал, что и ей не спится и решил, не дождавшись утра, поговорить с ней. Родион встал, подошёл к её лежанке и сел рядом. Вероника продолжала молчать.
- Там, в Масаллах у меня большое поместье, Вероника, - тихим голосом начал он, – конечно, пока я служил, умер отец, и мать не смогла справиться делами поместье, так как болела и вскоре тоже померла. И, наверное, всё пришло в опустошение – небольшой участок леса, виноградники, живность. Вся надежда на моего друга детства, эконома Марата, надеюсь, он кое-что сумел сохранить. Поехали со мной, и мы вместе возродим всё. Ты мне нравишься, и мы поженимся, создадим семью. Жить в расщелине скалы не по тебе и всю жизнь укрываться, маскируясь прятаться тоже. Он положил руку на её грудь, она не оттолкнула его руку.
- Это в вас, говорит жалость, Родион, - дрожащим голосом ответила Вероника. Заманчивое предложение, прямо-таки соблазняет и получается, как в пословице: стерпится - слюбится, так что ли? Он не дал ей договорить, охватил губами её горячие сочные губы и замер в долгом поцелуе. Она не сопротивлялась.
- Ты задушишь меня, Родион, дай, пожалуйста, отдышаться, - хриплым голосом попросила она…
- Может, эта наша случайная встреча была таинство сердца, где из лучинки родилась любовь, которая, как нимб – символ святости будет светиться над нашими головами, делая нас счастливыми навсегда, а? И ты подобно Лелю, сыну богини Лады возожгла мои остывшие чувства и волшебным образом возбудила их ещё сильнее. Пусть совершаться наши милые надежды, обуяв нас страстной любовью, - пафосно произнёс Родион, крепко обняв свою горянку…
18.01. 2017г. м.м.Б.