В степях целинные и залежные земли.
При власти, средствах, «лица именитые»,
законам доброты и совести не внемля,
скупают души, нет, не за границами, –
из «серединных» наших обжитых губерний,
чтобы распахивать бескрайние поля,
и заселять народом новые деревни.
Переселенцам спрашивать про жизнь зазря –
такая мелочь высших, как бы, не волнует.
В дворах семейных слышен вещий стон:
разлуки век, не поминайте грешных всуе.
Потоки ржавых слёз текут следам вдогон.
Пропел рожок-хитрец, что праздный ум – угроза:
подводами тащить под двести человек.
Колёса, сбруи, клячи ущербного обоза
ломались, рва́лись вдрызг, иль полегли навек.
И следующий раз прошёл не без загвоздки:
«понос гнетучий», страсть, давай косить косой.
Для кривеньких гробов понадобились доски,
А выжившим везло – лечили трын-травой!
Ошибки учтены, теперь пошли на барках,
народ босой, полуодет, давно не мыт,
и расплодилась мразь, укрыв тела под бархат
шеве́лящихся вшей – под кожей зуд горит.
Особенно тяжёл достался путь мамашам,
«серела чем-то грудь», и лишь краснел сосок,
а маленьких детей жрала́ живая каша,
и слышался в ночи истошный голосок.
Поднялся дружный вой: начальник, вишь заразу,
здесь близко городок, в нём моются за грош.
Как погрузились в шлюп, так и исчезли сразу, –
для радости большой всегда и всем соврёшь.
Свобода, братцы, любо! – и споро побежали.
Ловили беглых долго, а высекли тотчас.
Потом плелись назад по весям и по далям.
В грязи вернулись в барк.
Пришёл к концу рассказ.
«Народная толпа» – «продукт» живой «природы»,
её не предсказать, но искренна она:
терпение и бунт – ответы на невзгоды,
счастливая судьба, как видно, не важна.
*
По рассказу Н.Лескова «Продукт природы».