Гортанностью рыков трахеи бурлящей,
Когтями изящными сгибы раскрыв,
Горгулья стихией смертельно-крутящей
Крылами вздымает с земли камней взрыв,
И следом ударной волны шлёт наплыв,
Где в натиске слышится шеей хрустящей
Прощальный и чей-то ничтожный надрыв.
Бросок и удар, преломляющий кости,
И хваткой железной повержена плоть –
И криком души, убивающей злости,
В припадке ощерится нечисть-юродь,
Которая будет кромсать, рвать, колоть,
И где-то минутою позже прихвостни
Сбегутся, скуля, передранки молоть.
Ах, мощь птицы-зверя с кривою осанкой,
Ах, клюв, пробивающий толстый металл –
Резвишься не в меру большой хулиганкой,
И вовсе не так твой и страшен оскал,
И даже тебя бы обнял, приласкал –
Но в выси паришь неподатливой самкой
И всех мужиков ты разишь наповал.
Пусть буду последним твоим я героем,
Как рыцарем в шлеме и латах стальных.
Меня не возьмёшь на испуг резким воем –
Уже не боюсь в завихреньях седых,
И в возрасте этом не дам передых,
А сам поведу свой трофей под конвоем,
Когда после схватки останусь в живых.