Она трудилась неустанно, мечтала отдохнуть на море,
и ей от клуба ветеранов путёвку дали в санаторий.
Вот из вагона на рассвете она выходит, будто фея –
и шарфик газовый на шее, и легкомысленный беретик –
на станции какой-то старой не самых лучших категорий
(да нет, на море не досталось, какой-то левый санаторий) –
и тащит сумку на колёсах по неизведанным дорожкам,
и, сняв берет, бодрит причёску, как будто это чем поможет,
и, прыгая по сельским кочкам, и изумляясь (где же люди?..)
она в овраг упасть не хочет, а, впрочем, будь уже, что будет.
Но это нам уже не внове, да это мы уже не глядя –
сперва убить своё здоровье, затем за свой же счёт наладить,
но вот же – зеленеет травка, и солнышко так греет рьяно,
и скоро, скоро будет завтрак, и санитар Евсей Иваныч,
о, будет всё у нас в сюжете, страница будет не последней –
куриный суп, компот на третье, и танцы на веранде летней,
и по утрам давленье мерить, в хорошем настроенье выйти,
и что-то там с замком у двери (Евсей Иваныч, почините!..)
прогулки где-то недалёко, при лёгком ветре и не сильном,
и разговоры о высоком, и курс уколов витаминных,
и будто бы исчезли годы, и пишется другая повесть…
И вновь – домой, вновь – на работу (вот станция и тот же поезд),
и он помчит ещё быстрее, и он обгонит сны и ветер…
И шарфик газовый на шее, и легкомысленный беретик…