В саду шалаш для игр моих построен,
но скаты протекают под дождём.
Мы от дождя их камышом накроем.
За камышом мы с бабушкой пойдём
на пруд с серпом, верёвкой, да с тележкой.
Камыш, который бабушка сожнёт,
верёвкой свяжет споро и без спешки,
и на тележке к дому отвезёт.
Вот через час пути мы у овражка.
На дне вода, а над водою луг.
А на лугу… шалфей, душица, кашка,
сиреневый бессмертник, синий лук…
Шуршат, качаясь, камыша метёлки,
распугивая мошек и стрекоз...
Цвет стрелолиста – розового шёлка
и бархатный коричневый рогоз…
Восторг полнейший, но к воде не смею.
А бабушка, уже с серпом в руке:
- Ты, внучка, осторожнее, здесь змеи,
ты погуляй пока на бережке.
Умаялась: нарезала, связала…
До дома далека ещё тропа…
Порезы на руках перевязала:
лист камышовый поострей серпа.
Скорей домой: обед готовить нужно,
на огороде дел невпроворот,
уборка, стирка, а потом и ужин…
И не присядет, не передохнёт…
По тропке луговой бегу, беспечна,
тележка наша катится, скрипит.
Мне девять лет, и лето бесконечно,
и счастье колокольчиком звенит…
Заботишься ль сейчас о ком-то где-то,
уйдя от нас в небесные края?
За детство, за любовь, за это лето,
спасибо тебе, бабушка моя.