По 26-му сонету Шекспира.
Любовь влетела в сердце беспокойством:
для восхваленья нет достойных слов:
я шлю в стихах убогих фраз посольство
с признанием – из простеньких даров…
в надежде, что своей изящной мыслью
укроешь наготу моих волхвов,
прощая им и тупость, и бессилье
за искренность растерянную слов…
Я верю – в пониманье милосердном
оденешь текст в бесценные шелка
своим умом, талантом, вдохновеньем…
и вспыхнет мысль – светла и высока!
Тогда, сверкая, песнь любви польётся,
сейчас же робость – пробка для колодца…
***********************************************
Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшане.
Lord of my love, to whom in vassalage
Thy merit hath my duty strongly knit,
To thee I send this written ambassage
To witness duty, not to show my wit;
Duty so great, which wit so poor as mine
May make seem bare, in wanting words to show it,
But that I hope some good conceit of thine
In thy soul's thought (all naked) will bestow it,
Till whatsoever star that guides my moving
Points on me graciously with fair aspct,
And puts apparel on my tottered loving,
To show me worthy of thy sweet respect:
Then may I dare to boast how I do love thee,
Till then, not show my head where thou mayst prove me.
Властелин [лорд] моей любви, к которому долгом вассала
меня крепко привязали твои достоинства,
к тебе я шлю это письменное посольство,
чтобы засвидетельствовать свой долг уважения, а не выказать остроту ума, --
долг столь великий, что в сравнении ум, такой бедный, как мой,
может показаться голым, не имея слов для его выражения,
но я надеюсь, что какой-нибудь доброй мыслью
в глубине своей души ты прикроешь его наготу
до той поры, когда та звезда, что направляет мой путь,
посмотрит на меня милостиво, в благоприятном расположении,
и оденет мою истрепавшуюся любовь в красивые одежды,
чтобы показать меня достойным твоего драгоценного уважения.
Тогда, возможно, я осмелюсь хвалиться, как я тебя люблю,
а до того не явлюсь к тебе на испытание.