Часть двенадцатая
В гости к Мудрецу
- А твой Мудрец, он что, волшебник тоже? -
Согнула брови Марьюшка дугой.
- А ты уверен в том, что он поможет?
- А может, лучше кто-нибудь другой?
Тут Тимофей, как ёлка, засветился,
И даже искры брызнули из глаз.
Наверное, немного рассердился.
А, может, не всерьёз на этот раз:
- Давай на этом мы поставим точку!..
- Ты можешь хоть минутку помолчать?!
Как коротавший годы в одиночку,
Был он большой любитель поворчать:
- Откуда ты свалилась, интересно?
- Да не могу я всё на свете знать...
- Поможет, не поможет - неизвестно!
- Но надо ведь с чего-то начинать?
- И надо ж быть такой недальновидной!
- Ей говорят: "Назад дороги нет!"
- Ты тайный способ знаешь, очевидно?
- Ну, расскажи, поведай свой секрет!
- Я слабый человек всего лишь только, -
Ему сказала Марьюшка в ответ,-
- Не знаю, где и как, не знаю сколько.
- Я поняла: "Назад дороги нет".
И продолжала: - Хоть одну проблему
- Мне для начала надобно решить.
- Ты до поры не трогай эту тему.
- Глядишь, найдётся выход... может быть.
И Тимофей вдруг враз остепенился.
Подумал только: "Не её вина".
И между тем, немного удивился:
- Насколько рассудительна она.
О чём они весь день проговорили,
Томить рассказом вас не буду я.
И как они судили да рядили,
Не мне вам растолковывать, друзья.
Вдруг Тимофей внезапно спохватился,
С реки подул прохладный ветерок.
Он от смущения даже засветился.
Застал врасплох их летний вечерок.
- Пошли в избу, совсем мы засиделись, -
Сказал он деловито, но тепло.
- Уже по гнёздам птицы разлетелись,
- И солнышко за лес уже зашло.
И по вполне оправданной причине,
Поскольку в креслах нет уже нужды,
Исчезли те, как не было в помине.
Растаяли в объятьях темноты.
Был вечер не лишён очарования,
И купол звёздный землю созерцал.
И дивный куст, который без названия,
В неясной мгле таинственно мерцал.
Вечерний воздух, полный ароматов,
Вдохнула грудью Марьюшка легко.
И сердце вдруг забилось глуховато,
Наполнилось щемящею тоской.
Ей вспомнилась деревня на пригорке,
Такой же летний вечер на дворе,
И дом родной. Висят на окнах шторки...
Возня и смех детей на пустыре.
Украдкой только Марьюшка вдохнула,
Сказав спасибо этому углу.
Мечты и грёзы с плечь своих стряхнула ?
И лёгким шагом двинулась к столу.
Она через порог переступила,
Под крышу в помещение зашла.
Глазам привыкнуть сложно к мраку было,
Но всё же путь легко она нашла.
А вот и кошка. Мирно, без заботы
Спала там на подстилочке в углу.
А рядом, как итог её работы,
Три хвостика мышиных на полу.
И Тимофей взглянул, но не сердито.
Ни слова он при этом не сказал.
Однако всё же крякнув деловито,
В смущении затылок почесал.
Вдвоём они проследовали мимо
Работающих шумных жерновов.
Туда, где хлопотливо и незримо
Для ужина был стол уже готов.
А на столе-то... фрукты - груши, вишни...
За месяц даже этого не съесть.
Но думаю, подробности излишни,
Читателям ведь может надоесть.
А так вам будет не к чему придраться.
И мне-то повторятся не к лицу.
Поужинали, стали собираться.
Куда-куда?.. Да в гости к Мудрецу.
Да вот беда, идти-то ночью надо.
И что-то страшновато стало ей,
Решиться так вот выйти за ограду.
На что опять заметил Тимофей:
- Напрасны эти все твои волнения.
- Устроить всё - забота не твоя.
- Что может быть страшнее привидения?
- А кто здесь привидение?.. Это я!
Нет, Марьюшка, конечно, не трусиха,
Уж в этом мы её не упрекнём.
Все трудности прошла довольно лихо.
Но ведь не ночью было это - днём.
Что было дальше? Можно догадаться.
А было вот что: встали, да пошли.
А что в дорогу долго собираться?
Ведь им же не на край идти земли.
Мудрец-то жил совсем неподалёку.
Всего каких-то пол-часа пути.
А ежели зайти с другого боку,
Часа за полтора легко дойти.
Но Тимофей замешкался немножко.
На мельницу свой взор он устремил,
Поговорил о чём-то важном с кошкой,
Светящуюся веточку сломил...
И вот они выходят за ворота.
Смеркается, вокруг уже темно.
Но с веточкой в дороге без заботы,
Хоть собирай по зёрнышку пшено.
А Тимофей то резко вверх взмывает,
То звёздочкой маячит вдалеке.
И Марьюшка насилу поспевает,
За ним шагая с веточкой в руке.
Ему-то что, бесформенный, как вата,
Он тоже источает бледный свет.
Тянулся след за ним голубоватый,
А то зелёный с искорками след.
Чуть впереди он шёл - перемещался,
Самим собой показывая путь.
А этот путь никак не прекращался.
Всё вёл вперёд, хотя не в этом суть.
Тропинка их вела дремучим лесом
И, судя по журчанию реки,
Соревновалась с явным интересом
С той самой речкой наперегонки.
Сама дорога, кстати, не подарок.
Извилистой, неровною была.
Засыпана камнями разных марок,
Густой травой местами заросла.
Добавлю, что они передвигались
В ночном лесу отнюдь не в тишине.
Какой-то шум и крики раздавались
И в той, и в той, и в этой стороне.
И ужас вдруг накатывал волною,
И с непривычки оторопь берёт.
Ночные страхи плыли за спиною
И подгоняли Марьюшку вперёд.
Кто так стонал, и чьи там были всхрапы?
Что значило мелькание теней?
И сонные деревья, словно лапы,
Назойливо тянули ветки к ней.
А ветки сучковатые, кривые
Сплелись замысловато в завитки.
И эти ветки, будто бы живые,
Цеплялись за одежду, как крючки.
Десятки птиц с зелёным глазами
Лавировали ловко меж ветвей.
И все они с такими голосами...
Скажу я вам одно: "Не соловей".
Короче, неуютно было очень.
А страх? Его так просто не уймёшь.
Но воздух был в лесу тягуч и сочен,
Не дышишь им, его как будто пьёшь.
Тут в первый раз в пути случилось чудо.
Хоть ночь была сравнительно темна,
Но выкатилась, словно ниоткуда,
Огромная янтарная луна.
Луна всё осветила бледным светом,
Туман поплыл молочной белизны.
А Тимофей доволен был, при этом.
Он впитывал энергию луны.
Деревья по-другому осветились
В неярком свете призрачной луны.
И тени от деревьев появились
Зловещи и загадочно-чудны.
Вот тут вы и подумали: "Всё ясно!
Ночных кошмаров время подошло".
Но, ваши ожидания напрасны,
До ужасов тут дело не дошло.
Хотя, не обошлось без приключения.
Здесь выдержкой вам надо запастись.
Не придавайте этому значения.
Без этого никак не обойтись.