Ворочаюсь всю ночь, боясь уснуть,
Поскольку снова… снова будет сниться
Безлюдный город, дождевая муть,
Домов безродных тёмные глазницы.
Там бродит ложь, стуча клюкой гнилой
В крест-накрест заколоченные окна,
Фонарный столб как тяжелобольной
Желтушным светом бьётся в редких стёклах.
Ощерившись, проглотит тётку-ложь
Беззубой подворотней старый дворик –
Там вечно унимает водкой дрожь
Единственный и вечно пьяный дворник.
И страшен город грязной пустотой –
В нём только с ложью можно породниться…
Ворочаюсь… Вдруг лучик золотой
Нырнул под чуть дрожащие ресницы. –
Светает. В горней выси – чудо-град
Рисует лучик тонкими штрихами:
За вязью позолоченных оград –
Сверкающие куполами храмы.
Там средь цветущих белых орхидей
Улыбчивые бродят горожане.
Там нет пороков, вовсе нет скорбей,
Не слышно лжи, разящей грязью брани.
Там на окошках, улыбаясь дню,
Смиренно дремлют розовые кошки –
На воробьёв пустую трескотню
Глядят лениво тонкие полоски
Зелёных глаз. И хрусталём фонтан
Звенит, роняя капельки на счастье…
Неужто город – утренний обман?
Как след духов вчерашних на запястье?
И нет ни куполов, ни орхидей,
Ни кошек розовых, ни капель звонких?
И я одна – одна среди теней
И ложь беззубо скалится вдогонку.
Проснусь со страхом… Диковатый кот
Ко мне, прижавшись, дремлет сладко-сладко…
Вруг заурчит, как-будто пропоёт:
«Всё хо-ро-шо…», и лоб погладит лапкой.
17.01.2017