Двадцать лет вдвоём на этом проклятом острове. Помоги мне встать.
Я хочу умереть на берегу под шум прибоя как моряк, а не в этой
вонючей норе как крыса.
- Отец у тебя лихорадка, ты болен. Я тебя вылечу!
- Эту болезнь зовут «старость» и от неё одно лекарство – смерть…
И не называй меня отцом, юнга. Налей в бутылки джина из бочки,
возьми табак и пошли… Вечер, жара спала. Посадишь меня лицом
к морю и уходи, а на закате когда я умру, брось тело рифовым акулам,
пусть лучше они мгновенно сожрут меня, чем могильные черви медленно,
мучительно и в темноте. Жил как одинокий морской волк и уйду туда
в одиночестве…
- Отец, Вы бредите! Очнитесь! Я Ваш сын! Я же помню лицо и ласковый
голос матери и Вас рядом с ней молодыми и счастливыми. Жива ли она?
- А ты помнишь, как мы очутились на этом сатанинском, проклятом Богом
и людоедами острове?
- Шторм, грот-мачта переломилась, вы привязали себя и меня к её основанию,
паника, остальных смыло за борт, фрегат сел на рифы близ острова. Полный
штиль. Разбитая бочка с солониной, кишащие вокруг плота акулы, мы спешно
перевозим всё, что нужно на остров и даже рынду. Снова шторм, корабль
срывает с рифов и он разбивается о скалы…
- Мне были нужны уши в канатном ящике, на котором курят матросы и я тебя
купил лет пяти у пьяного шкипера с судна работорговца за бутылку рома и
отдал на воспитание очень приличной портовой шлюхе. А когда ты подрос,
сказал, что ты мой сын и будешь служить юнгой на моём корабле.
Ты сидел в канатном ящике и везде сувал свой нос.
Помнишь бунтовщиков на реях? Хотели чёрную метку всучить мне как капитану
и вздёрнуть! А ты вовремя мне донёс…
- Вы бредите, отец, это горячка... Не дай Бог малярия…
- На зюйд-вест от нас гряда островов с племенами людоедов. Вокруг кострищ
нашего острова кучи человеческих костей. У людоедов нет парусины и они не
знают что такое парус. Их гребные пироги мы обстреляли из пушки и они
считают, что здесь поселились злые духи огня и оставили нас в покое.
Когда мы хотели похитить пару туземок с их островов они нам в борт воткнули
сотни стрел. Тебе нужна женщина, ты девственник. Но людоеды не подпустят
тебя на расстояние полёта стрелы. Между собой племена враждуют и зорко
следят за морем… На карте в этом месте белое пятно. Доплыть до других
земель мы не смогли и поворачивали назад, когда пресной воды хватало лишь
на обратный путь…
Я просыпался рано, пока отец, измученный ночным кошмарным бредом спал,
я шёл в лесные чащи тропического острова проверять силки на дичь. Палящее
солнце жгло сильно, чисто и радостно. Влажный пар струился под пологом
деревьев, тело истекало потом, привлекая тучи москитов и падающих сверху
пиявок. Я чесался от сводящего с ума зуда до крови, взбирался на лысые
холмы и ветер уносил гнус давая мне сорвать с тела пиявки и передохнуть,
оглядывая этот «земной рай» сверху.
Над джунглями светился сиреневый туман. Душистый туман клубился,
расходился, снова сходился и таял в низинах... За дальними лесистыми
вершинами предгорья сияла вечная белизна снежных, горных вершин.
Я вырос на этом тропическом острове, и редко вспоминал, как юнгой лет
девяти попал сюда.
Я жил как в раю, забыв своё лицо, время и погружался в мир сказочной
природы этого дивного острова, от детских воспоминаний о корабле пиратов
под чёрным стягом весёлого Роджера остались следы кнута на спине, стоны
рабов в его трюмах и пьяные драки матросов - головорезов.
У нас была лодка, выдолбленная из могучего дерева с мачтой и огромным
парусом от фрегата, но куда плыть и зачем покидать мой сказочный остров
я не знал… Разве что в поисках женщины?!
*****
Продолжение следует…
Картинка: skull.dirty.ru
*****