В толпе неприметен, не слишком красив,
вот только глаза- с золотистым отливом.
А в сердце упорно плескался мотив-
я буду счастливым, я буду счастливым.
Шли годы, и била- месила судьба,
при том не спешила утешить конфетой,
но пела в груди боевая труба,
суля над любою бедою победу.
Устроилась жизнь, отвалив ему благ-
квартира, машина, жена и работа,
но счастье ли это- безбедности флаг,
и сердце всё ждало и ждало чего-то.
В банальнейший день подступила беда,
не та, что руками разводится разом,
болезнь обнаружилась, страшная, та,
что , в тело внедрившись, дает метастазы,
хватает за горло железной рукой,
и ей безразлично- ты стар или молод,
нужна бы поддержка жены дорогой,
но колет в глазах ее льдинками холод.
Ах, онкобольница- затерянный ад,
о коем бы лучше не ведать вовеки,
где тихо под сводами белых палат
про «химию» речи ведут человеки-
тот выдержал пять, но сломался потом,
того – на вторую и то уж не взяли,
и каждый в сомнениях- выдюжит он?-
и смотрит с тревогой в недальние дали.
Устав от бесед, наш герой в коридор
пошел прогуляться, и там у колонны
рассеянным взглядом наткнулся на взор
худышки в платочке, с глазами мадонны.
(В глазах этих теплый таинственный свет
печали, негромкой любви и надежды,
а, главное, в них равнодушия нет,
и внутренний холод вам душу не режет.)
И в сердце кольнуло- вот счастье, держи,
его ты настиг, повстречал наконец-то
над пропастью в жизни, не то что во ржи
(порою и ад, знать, счастливое место).
Быть долго ли рядом- нет смысла гадать,
что смерть за спиной- понимают прекрасно.
Не надо жалеть их, судьбу упрекать-
ведь счастье бывает немыслимо разным.