Моя работа не доставляет мне никакой радости кроме той, что не участвует во мне. Ноток чеховской "Скучной истории" в этом совсем нет. Как нет и меня во всей этой скучной истории.
Женщина, которую я люблю, и которая любит меня, так далеко сейчас, что я не могу до неё дотянуться даже обыкновенным телефонным звонком.
Я готов расплатиться всем тем, что у меня есть, за одно лишь мгновение ее голоса. За одну лишь крохотную его нотку. Но всюду такие блокировки и препоны, что Оруэлл был бы только в восторге, увидев то, чем стало его "1984".
Моя работа быть во всём этом не доставляет мне никакого удовольствия. О радости я уже и не говорю.
Угода моменту.
За шестьдесят тысяч баксов и несколько минут ракета, пущенная с расфуфыренной СМИ речной калоши способна долететь до своей заветной ближневосточной цели и с радостью исчезнуть в ней.
А я снова и снова набираю цифры номера твоего телефона и слышу в ответ цифровой голос "Эта услуга недоступна".
Очередная угода моменту.
А ты только что справилась со своей простудой, и нам просто необходимо быть вдвоём в том самом магазине, где только лишь начинается наш пятничный ужин вдвоем с тобой.
Мы с тобой способны на многое, но как же сегодня холодно в Киеве и в Москве.
Наша с тобой вторая зима так же бесконечна и беспощадна, как и наша первая. Нам все время хочется спать. Нам всё время хочется всего лишь одного для двоих зеркала. Нам всё время хочется быть рядышком, не расставаясь ни на минуту.
Не расставаясь даже в угоду момента, что обрывает почти все возможности быть рядом друг с другом.
Какие же мы с тобой непоседы! Читая Оруэлла, мы даже и не подозревали с тобой о том, что это может случится и с нами.
Угода моменту. Черт бы её побрал!
Как же неугодливы мы с тобой ко всем этим моментам.
И эта нескончаемая работа ждет нас с тобой всюду, где нет того настоящего, что нами с тобой еще не забыто, как та никому ненужная авоська в супермаркете.
13 января 2017