Так смотришь в воду, а в воде — вода.
Знакомым карасям кидаешь хлеба.
А от воды такие провода,
что прямо бы по ним, да прямо в небо.
И где-то вот на этом рубеже,
ужаленный коротенькою фразой:
«Вениамин Блаженный был уже»,
заканчиваешь думать о душе.
Не сразу.