Долгие паутинки, последние медоносы, голые руки,
погружённые в последнюю теплоту реки —
октябри иногда устраивают такие штуки,
будто играющие у самой воды щенки.
Погода гуляет, и леска опять гуляет.
Маленькие часы отмеряют маленькие часы.
Ружьё никогда не стреляет, а ветка в костре стреляет.
Солнце слагает себя на золотые Весы.
Лодки и ветки качаются; в небе такая медь,
будто бы всё по правилам и будто бы всё поправимо:
музыке надлежит оборваться, воробью надлежит долететь,
паучок Антонида и ты переживут эту зиму.
Суета сует завершилась, кончилась суета.
Вдоль лодок скользит отчётливо видимый кто-то
Чёрный и нежный. Нежный, как шубка крота,
Шубка крота, доедающего субботу.