Рассеян мягкий свет, затенены эстампы,
Стенам привычен здесь застолья шум и звук…
В гостиной средь друзей в кругу «Зеленой лампы»
В каком призваньи ты – поэт, гуляка, друг?
Тот прав или не прав, кто видел в ваших встречах
И вольницы разгул, и низость языка,
Кто не услышал слов надежды в яркой речи,
И в строках не узрел раздумий смельчака.
Всё это было в вас! В ответ ханжам и скуке
Вновь слышится призыв бокалов и вина,
И горячи сердца, и для объятий руки –
Несчастен, кто любви не мог испить до дна.
Да, хлёсткое в кругу порой звучало слово,
Но жил в них вольный дух, и Дельвиг пел в стихах,
Нередко над столом витала тень Баркова,
/Не самый тяжкий грех во всех его грехах!/
…Всего одной зимы метель мела дороги,
Дурманила сирень, созреть успела рожь,
Им не хватило дней счастливых и немногих,
Как короток с небес июньский тёплый дождь…
И есть всему конец, как есть всему начало,
Кто Музой был пленен, кто путь иной искал…
Уж близился сентябрь, и лампа угасала,
Лишь «вольности святой»
был светел идеал.