Виктор Тихомиров-Тихвинский
Какое жалкое жилище...
Два табурета, да кровать.
Здесь не захочет даже нищий
Не токмо жить, а помирать.
Сидит безумная старуха
Который год без перемен.
Все что- то слушает в пол-уха,
В пол-глаза смотрит мимо стен.
Сидит, как старая ворона,
Глядит порой из-под руки.
На месте, где была икона,
Лишь только пыль, да пауки,
Да чёрствый хлеб на ржавом блюде,
Да мух залётных беспредел...
Иконы нет. Ночные люди
Ее забрали: Бог велел.
И на чужие разговоры
Она в сердцах рукой махнет:
Ведь взяли люди, хоть и воры,
Захочет Бог - назад вернет.
Смеется люд: мол, не в порядке
У богомолки голова...
Зайдут,порой, соседки к бабке
И удивляются: жива !
И выбегают...Нету мочи
Соседкам бабкин дух терпеть,
Ведь, просыпаясь среди ночи,
Ей до горшочка не успеть...
А сколько бабке жить осталось?
Пусть, день. Пусть, два...А если год?
А жалость? Что такое жалость?
Устал от жалости народ!
Ну, похоронят. На могиле
Поставят крест, коль повезет...
...Страна идет в красе и силе.
А рядом бабушка ползет!
Примечание.
Вариант заключительной строки изменен поэтом Глебом Горбовским.